ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 У раскрытого окна. Былинки

1  2  3

С 8 января по 23 марта (с.1)

У меня в Питере три двоюродных сестры и два двоюродных брата, все выбились в люди, живут нормально, но близости между нами нет. Мы не ссорились, нам нечего делить, но встречаемся только на редких торжествах и похоронах родителей, почти не звоним друг другу. Раньше я на это обстоятельство не обратил бы внимания, но годы идут, и человек наполняется невещественным, и кровная связь обретает силу. Я скучаю по близким, напоминаю о своем существовании, но они отвечают: «Некогда!» Нам и вправду некогда — за житейской безконечной суетой мы глотаем время. Но моя жажда близких с годами становится сильнее.

Еще в Латвии жива тетя со стороны мамы, Мария Петровна Сироткина, единственная, с кем я переписываюсь, двоюродные брат и сестра. Тете девятый десяток, но я не перестаю удивляться ее жизнестойкости и женской красоте, которую она сохранила на протяжении жизни. Вернее, была она очень красива в молодости, красива и ныне, а мы знаем, что Господь не одаряет людей попусту. За последние годы мы только раз встретились, но тут уже граница помехой.

И вот что я заметил в себе: есть в моей жизни люди, которые совсем не мои родственники, но по ним я скучаю не меньше. Это и иеродиакон Никон, и монахиня из далекого монастыря, и духовник о.Иоанн Миронов, который по-настоящему заменил мне родного отца; нас объединил Христос. Видимо, духовная связь сильнее слабых родственных уз. И все равно жаль... «Мой ближний — не столько тот, кто близок мне по родству, сколько тот, кто признает со мной того же Отца и имеет общение к той же Трапезе; эта связь крепче родства, равно как и несходство нравов ведет к отчуждению гораздо более, нежели различие по рождению» (Свт. Иоанн Златоуст, 1407) . «Кто братья мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12, -8-50) .

Мне кажется, что мир еще в лесах,

На камень — камень, известь, доски, щебень.

Ты строишь Дом, Ты обращаешь прах

В единый мир, где будут петь молебен.

Растут медлительные купола...

Не именуемый, нездешний, Некто,

Ты нам открыт лишь чрез Твои дела,

Открыт нам, как великий Архитектор.

На нерадивых Ты подъемлешь бич,

Бросаешь их из жизни в сумрак ночи.

Возьми меня, я только Твой кирпич,

Строй из меня, непостижимый Зодчий.

Елизавета Кузьмина-Караваева, 1945

 

Я пришел в храм и встал в конце длинной очереди на исповедь. Теперь мне нравится стоять в конце неспешного движения к Таинству: Господь вытаскивает на свет Божий грехи, о которых ты успел забыть. И вчера я долго припоминал свои прегрешения. Но — странное дело — в этот раз ничего припомнить не смог; спокойно было на душе и несговорчивая совесть молчала. Конечно, можно было на исповеди отделаться ничего не значащими для Бога словами, но это была бы не исповедь, и я честно признался священнику, что не знаю, в чем каяться.

— Господь, — сказал священник, — иногда попускает такое состояние, но свв. Ефрем Сирин и Паисий Святогорец предупреждали нас, чтобы мы, по возможности, избегали его: очень легко впасть в прелесть. Вам надо, Александр, быть внимательнее к своей духовной жизни.

Батюшка, конечно, прав, но всю ночь за меня молился духовник, и я твердил за ним безконечное «Господи, помилуй», и проснулся перед исповедью в приподнятом, вернее, в праздничном настроении — была память святого праведного Иоанна Кронштадтского. А делюсь с вами потому, что и вы, возможно, испытывали подобное. Еще не спрашивал духовника, а когда получу ответ, обязательно расскажу вам, читатель...

« — Геронда, некоторые люди не знают, что им говорить на исповеди. Почему?

— Это показывает, что они не занимаются тонкой работой над собой и не замечают за собой даже грубых погрешностей. Нам нужно очистить очи нашей души. Слепой человек не видит ничего. Человек одноглазый что-то уже видит, однако лучше других видит тот, у которого оба глаза. Ну а уж если у такого человека есть под рукой и телескоп с микроскопом, то он будет видеть очень четко и то, что находится далеко, и то, что находится очень близко. Духовное делание не имеет конца. Чем больше человек духовно преуспевает, тем чище становятся очи его души, и тогда он видит свои грехи все большими и большими. Таким образом человек смиряется, и к нему приходит благодать Божия» (Старец Паисий Святогорец, 1994, «Духовная борьба», 2001, стр.176).

. . .И все же, как червяк из яблока, выполз мой давний грех: будучи в Иерусалиме в 1995 году, в Гефсиманском храме Успения Божией Матери, я взял на память свечку, а жертвы не положил. И все эти годы мне вспоминалась эта несчастная свечка, но я загонял грех внутрь. На исповеди, набравшись смелости, я в нем признался. Прости меня, Матерь Божия!

На исповеди

Как ребенок больной, просит помощи женщина эта,

Свой печальный рассказ все не может окончить никак.

В покаянии плачет. И тихое облако света

Покрывает ее, отгоняя отчаянья мрак.

Чудотворец с иконы взирает участливо-строго,

Сколько веры вместилось в его непреклонных зрачках.

Я по Воле святой отпускаю, помедлив немного,

Согрешенья ее, сам повинный во многих грехах.

О. Анатолий Трохин, СПб.

 

Я считаю себя честным человеком и говорю правду — так мне думается. Но как только вспоминаю, как я обманул батюшку, жаркая волна стыда красит щеки. Я привез к духовнику знакомую из Берлина — она хотела познакомиться с батюшкой, но времени у отца Иоанна уже не было: в тот день праздновали память равноапостольной княгини Ольги, и он торопился на службу к сыну на престол. Знакомая села в батюшкину машину, а я должен был следовать за ней. Но, хотя я получил от батюшки приглашение и дал согласие, поехал домой. На другой день духовник огорченно спрашивает: «Сашенька, я тебя искал после службы. Ты куда подевался?» Никогда больше не буду лгать...

Тут же и другой случай припомнился. Я был дома один, сидел за компьютером и только намеревался нажать «мышкой» на картинку красавицы, чтобы полюбоваться покрупнее, как слышу негромкий батюшкин голос: «Сашенька, десять поклончиков!» Упав на колени, я сделал положенное число поклонов. А «мышкой» больше «не туда» не двигал — батюшка-то все обо мне знает-ведает . . .

В людские распри не вникая,

Скорбит, земную видя боль,

Знать, у Всевышнего другая,

Своя, небесная, юдоль.

Но, восприяв моря и сушу

Всем безконечным существом,

Он каждый час врачует душу

Своим присутствием во всем.

Анатолий Краснов, СПб.

 

Есть расхожая фраза: «Потомки нам не простят!» Но наши потомки — это наши дети, поколение next, с прытью необыкновенной растаскивают по кускам народное достояние, продают за границу вековой лес, строят особняки в прибрежных зонах, идут во все тяжкие денег ради.

Когда перебродит в уксус вино

И нечего будет поджечь глаголом,

Придет поколение next, и оно

Выберет пепси-колу.

Екатерина Полянская, СПб.

Да это еще ладно, если бы хоть совесть была — исчезла она, совесть. Почитайте пьесы А.Н.Островского: любое движение души «униженного и оскорбленного» находило отзвук у злодея и часто переворачивало его душу. Вспомните, какие дискуссии в обществе вызывали статьи Белинского, Чернышевского, Писемского. Я не беру идеологическую сторону — но отклик! Прошлые поколения были намного совестливее нас. И те, кто грешил, прекрасно сознавали свою греховность. Поразительный случай приводит в книге «Современная практика православного благочестия» Н.Е.Пестов: один бродяга убил в лесу девочку, забрал ее узелок с едой. В узелке были хлеб, огурец и яйца. Когда убийцу поймали, на вопрос полицейского: «А почему ты не съел яйца?» — бродяга ответил: «Была пятница — постный день».

Сейчас полное безразличие охватило людей: в том ворохе, нагромождении лжи очень трудно различить правду; люди не в состоянии разобраться и пытаются во лжи найти ложное успокоение. Да и нужна ли теперь людям правда?.. Вы можете возразить мне: «А совесть православных людей?» Но давайте посмотрим той самой правде в глаза: нас ничтожно мало, минус те, кто во имя моды называет себя православными. Мы все подвержены развращающему духу времени. И, когда на меня нападает «православная» эйфория, я спрашиваю себя: «Как ты поведешь себя при приходе антихриста? Согласишься ли ради временной жизни продать жизнь вечную?» И спесь на время оставляет меня.

А потомки? Преподобный Серафим научил нас: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Время близко...

От безответственной свободы

Темнеют страхом небеса,

Дрожит земля, бунтуют воды,

Кричат безрукие леса.

Идет разлад небес и суши

В тисках обители людской,

Обезнадеживая души

Неотвратимою тоской.

Идет грабеж земли и неба.

И не видать конца беды

Незаменяемости хлеба

И отравления воды.

В беде теряет силу сила.

Срывают скорость тормоза.

...И видят в зеркале — дебила —

Еще разумные глаза.

Михаил Дудин, СПб. , 1993

 

Наконец дозвонился до отца Иоанна. Его матушка Нина, зорко стоящая на страже его покоя, вдруг милостиво передала духовнику трубку. Хотел подъехать, но о. Иоанн устало перечислил, сколько народу приедет к нему, и попросил встречу отложить. Хорошо, что у меня были заготовлены вопросы, и батюшка неспешно на них ответил. Помните, я обещал вам рассказать, как поступать тогда, когда на исповеди ты не можешь назвать своих грехов? Я начал с него, надеясь, что духовник как-то поддержит меня.

- Сашенька, ну как это — нет грехов? — удивился о. Иоанн. — Понервничаешь - вот уже грех; слово без любви вырвется — грех; вот ты мне сны свои рассказываешь и хочешь им верить — большой грех; священников обличаешь на исповеди — а это великий грех; осуждаешь многих... На себя смотри! Сколько раз тебе повторять! На себя! Вот ты жалуешься, что чувствуешь плохой запах во сне — это грехи наши смердят, ну и враг тебя запугивает. Великое множество грехов в нас; одни исповедуем, и опять грешим, если не этими грехами, так другими. Помоги нам, Господи! И вот еще что. Зачем деньги просишь у сильных мира сего? Все равно не дадут. А Господь тебя и так не оставляет. Не надо просить денег, особенно у власть предержащих! Зря ты к губернатору обратился... Ну почему я сам не мог понять? Духовник сказал — и все открылось. Надо идти на исповедь и каяться в том, как я «исповедовался»... «Кто осмелится считать себя без греха, тот виновен будет в пороке хулы и гордости, присваивая себе равенство в том, что свойственно только одному Иисусу Христу» (прп. Иоанн Кассиан, IV век).

Ужели мы безгрешны?

И мир не на крови?

В нем Вера без Надежды,

А Счастье без Любви?

Ужели он расколот,

Разъят на мрак и свет,

И эта жизнь — оковы,

А там другой — и нет?

И, может быть, напрасно

И под надзором чьим,

Надсадно и так праздно

Мы краткий век влачим?

О нет, мы не безгрешны,

А потому и кровь...

Но в этом есть надежда

И — может быть — Любовь.

Андрей Грунтовский, СПб.

 

Теперь пришло время честно рассказать о том, о чем в предыдущих книгах я говорил вскользь. Речь идет о моем двухлетнем увлечении НЛО и оккультизмом в целом. И вовсе не раскаяние заставляет меня сделать это — раскаялся я давно, — а стремление уберечь от опасности других людей. Все началось в конце 80-х с рукописи первого «уфолога» СССР Владимира Ажажи. Машинописные листы ходили по рукам и попали ко мне. В стране сверхсекретности они показались откровением. Откуда-то появилась масса других материалов, фотографий, образовалась группа единомышленников. Происходило доселе немыслимое: газета «Светлана» опубликовала серию моих статей об НЛО; география моих публикаций расширилась от Владивостока до Болгарии; в Лениздате большим тиражом опубликованы две моих книжки: «ЧП в пустыне Калахари», «Мы пришли с миром», 1991. Я увлекся «агни-йогой» Елены Рерих, учением Блаватской, другой оккультной литературой. Начали происходить «чудеса»: «братья по разуму» отвечали на мои вопросы, особым способом я мог связаться с ними в любое время; они «лечили» меня, помогали материалами для статей. Я «побывал» на «летающей тарелке», видел ее сложное устройство и три шестерки на ее борту. Вот когда впервые шевельнулось во мне первое недоверие к «высшим братьям». Я спросил тогда: «А почему вы не уберете цифры с борта?» И мне ответили, что Бог не разрешает этого сделать...

Приведу эпизод из нашего «полета». С огромной скоростью мы приближались к неизвестной планете. Видны концентрические круги невиданных по красоте цветов, а в центре стоит пустое кресло — и становится ясно, что оно предназначено для меня.

Всякими способами «они» подпитывали мою гордыню, давали понять, что я — особенный, не похожий на других, лучший в своем роде. И все равно — к чувству восхищения «братьями» примешивался непонятный, тревожащий душу страх, который не могли затмить даже «чудеса» «братьев».

Довелось побывать и в так называемых «полтергейстных» квартирах, где тоже происходили невероятные вещи — с огромной скоростью перемещались предметы, вода могла превратиться в чернила, книги падали с полки и разбивались, как стеклянные, сам по себе щелкал затвор фотоаппарата. И там мне было невероятно страшно. Вот этот нечеловеческий страх и является одним из показателей бесовской силы. Только если в квартирах с «домовыми» веселятся бесята, то НЛО — явление высшей бесовской иерархии. Праздное любопытство открывает путь для проникновения бесов в душу. Бойтесь любопытства! «Хочу увидеть НЛО!» — и просьба выполняется. «Хочу знать, откуда они прилетели!» — и вас засыпают сведениями. «Хочу жить с домовым!» — и ваш дом превращается в склад «чудес». И конечно, причинами проникновения того мира в наш являются неверие в Бога и нераскаянные грехи: православный, ведущий праведную жизнь, не встречается с подобными «чудесами», разве что по особому Промыслу Божию.

А меня это увлечение привело к Богу — у каждого человека свой путь. И вот еще что: Господь дал мне возможность искупить грех выпуском трех книжек- сборников — «Православная Церковь об аномальных явлениях, или Что надо знать о дьяволе», «Сатисъ», 1994; «Дороги, ведущие в ад», «Сатисъ», 1996; «Четыре ответа на приглашение в ад», «Диоптра», 1999. Духовник запретил дальше заниматься этой темой.

Я вспомнил об этом для того, чтобы предупредить вас: не играйте с огнем! Иисус Христос на просьбу апостолов научить их молиться преподал им — и всему миру — молитву «Отче наш». Ее последнее прошение звучит так: «...и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого». Помните и повторяйте слова Спасителя. Пришествие беззаконника, «по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины ради своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи» (2 Фес. 2, 9-11) .

«НЛО — не что иное, как новейший медиумический прием, с помощью которого дьявол вербует сторонников своего оккультного мира. Это ужасный знак того, что человек стал доступен демоническому влиянию как никогда до этого с начала христианской веры. В наши дни человечество растеряло остатки понимания основ христианского учения и теперь пассивно предоставляет себя в распоряжение любым «силам», которые только могут спускаться с неба. «Послание» НЛО заключается в подготовке пути антихристу; «спаситель» отступнического мира должен прийти, чтобы править им. Возможно, он сам придет по воздуху, чтобы полнее уподобиться Христу. Так или иначе, послание современному человечеству таково: ждите избавления, но не через христианское откровение и веру в невидимого Бога, а от пришельцев с неба» (прп. Серафим (Роуз) , 1982) .

Нечего больше тебе притворяться,

За непонятное прятать свой лик.

Узнавшие тайну уже не боятся,

Пусть ты хитер, и умен, и велик.

И не обманешь слезинкой ребенка.

Не восстановишь на Бога меня.

Падает с глаз наваждения пленка,

Все я увидела в четкости дня.

Елизавета Кузьмина-Караваева, 1945

Человечество всерьез интересует, есть ли жизнь на других планетах, в то время как жизнь на самой Земле потихоньку сходит на нет. С лица Земли исчезают целые классы рыб, животных, растений, насекомых; воздух становится непригодным, недостает воды и продовольствия, исчерпаны запасы полезных ископаемых, высыхают моря... Почти загубив жизнь у себя, мы упорно хватаемся за чужую, словно она сможет продлить нашу. Не обнаружив признаков жизни на Луне, Венере и Марсе, ученые запустили ракету к спутнику Сатурна — Титану.

Чем выше взлетают ракеты,

Тем дальше от Бога сердца,

Чем ближе до дальней планеты,

Тем явственней чувство конца.

Александр Солодовников, 1974

Пролетев за семь лет миллиарды километров, зонд успешно опустился на его оранжевую поверхность. И люди впервые увидели метановые моря, нечто похожее на русла рек, россыпи инопланетного льда. Признаков жизни, слава Богу, обнаружено не было. Я с ужасом думаю, что бы произошло на Земле, если бы зонд определил на Титане наличие хотя бы одной бактерии. Ее существование перевернуло бы жизнь на нашей планете. Стали бы возникать политические партии — одни в защиту, другие против титанской бактерии; человечество разделилось бы на два лагеря, и это неизбежно привело бы к мировой войне немыслимых масштабов, после которой ничего живого на Земле не осталось бы. «Небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (2 Пет. 3, 10).

Но вот однажды, много-много веков спустя, на безжизненную планету Земля, почти без атмосферы, приземлился инопланетный зонд и начал исследовать, есть ли здесь признаки жизни. К радости исследователей, зонд обнаружил существование бактерий. На основании полученных данных инопланетные ученые сделали вывод, что в далеком будущем на этой планете не исключено зарождение жизни...

Все, словно должное приемля,

Без передышки, в полчаса,

Мы губим океан и земли

И прожигаем небеса.

Мы добираемся до точки,

Своих размеров не тая.

Скрипят, как обручи на бочке,

Круги земного бытия.

Чем мы еще потешим души,

Каких наделаем чудес,

Куда мы двинемся без суши,

Без океанов и небес?. .

Михаил Дудин, СПб.

 

Архимандрит Амвросий (Юрасов) прислал поздравление с Рождеством Христовым, над которым пришлось задуматься: «Господь призвал нас в этот мир не жить, а спасаться. Счастлив тот, кто может сказать, как святой Григорий Нисский: «Господи! Твори со мной то, что я творил другим!» Мало не делать зла. Мало просто творить добро. Надо делать добро даже из зла, которого так много на земле».

Насколько высоко отстоят от нас Святые Отцы! Этот орешек раскусить мне не по зубам — не достает духовного опыта. Смысл изречения ясен, но применять его в жизни пока не довелось: до этого еще дорасти надо...

Доброта

Стираются лица и даты,

Но все ж до последнего дня

Мне помнить о тех, что когда-то

Хоть чем-то согрели меня.

Согрели меня плащ-палаткой,

Иль тихим шутливым словцом,

Иль чаем на столике шатком,

Иль попросту добрым лицом.

Как праздник, как счастье, как чудо

Идет Доброта по земле.

И я про нее не забуду,

Хотя забываю о Зле.

Юлия Друнина, 1999

В последнее время часто размышляю о «покорении» человеком природы. Цунами в Юго-Восточной Азии, кажется, несколько сбило спесь, показав неспособность человечества даже предупредить трагедию. А наше технологическое «могущество»? Внимательно оглянитесь вокруг себя. Вот над головой летает обыкновенная муха (подотряд короткоусых, отряд двукрылых насекомых), мозг у нее с булавочную головку — а как летает! Фигуры ее высшего пилотажа не сможет даже приблизительно повторить ни один летчик ни на одном самолете. Самолет может лететь или по прямой, или по пологой кривой, а при превышении угла атаки он разрушается. Вертолет способен подниматься и опускаться вертикально. Вот, пожалуй, и все летные качества человеческого гения.

А муха? Аэродромом для нее становится любая поверхность —пол, стены, потолок, — везде она чувствует себя как хозяйка. Узоры ее стремительного полета неповторимо красивы, а глаз замечает муху лишь при посадке; кажется, что законы гравитации на нее не действуют. Да и сама муха удивительно гармонична и создана для полета, ее прозрачные крылышки за секунду совершают немыслимое число взмахов — поэтому мы и слышим жужжание. Муха — виртуоз неба, которое ограничено потолком. Вот и Николай Рубцов согласен со мной: «Мне приятно даже мух гудение, Муха — это тоже самолет». Конечно, муха надоедлива и нам неприятна — она питается шелушащимися кусочками нашей кожи, но если посмотреть на нее технически, то человеку еще очень далеко до мушиных достижений. Я перестал убивать мух — тоже ведь твари Божии. И потом: «За каждой мухой не нагоняешься с

обухом», — В.И. Даль.

Про муху почти ничего в Библии нет, зато есть про других «малых»: «Вот четыре малых на земле, но они мудрее мудрых: муравьи — народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою; горные мыши — народ слабый, но ставят домы свои на скале; у саранчи нет царя, но выступает она стройно; паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах» (Притч. 30, 2--28) .

С большим трудом нашел уважительное стихотворение о героине «былинки»:

Муха

Смертный стон разбудил тишину —

Это муха задела струну,

Если верить досужему слуху.

— Все не то, - говорю, — и не так. —

И поймал в молодецкий кулак

Со двора залетевшую муху.

— Отпусти, — прозвенела она, —

Я летала во все времена.

Я всегда что-нибудь задевала.

Я у дремлющей Парки в руках

Нить твою задевала впотьмах,

И она смертный стон издавала.

— Отпусти, — повторила она, —

Кровь отца твоего солона,

Но пьяней твоей бешеной славы.

Я пивала во все времена,

Залетала во все племена

И знавала столы и канавы.

Я сражалась с оконным стеклом,

Ты сражался с невидимым злом,

Что стоит между миром и Богом...

Улетай, — говорю, — коли так. —

И разжал молодецкий кулак. . .

Ты поведала слишком о многом.

Юрий Кузнецов, СПб.

 

И вновь мне без батюшки невмочь. Еще недавно не мог припомнить грехов на исповеди, как на другой день внезапно нагрешил. И, слава Богу, отец Иоанн сам позвонил в редакцию. Поспешно каюсь в содеянном.

- Ну, как тебе не стыдно, Саша? — вздыхает духовник. — Ты уже не такой молодой, а все туда же. Об этом и думать забудь! Слышишь, что я говорю?

- Слышу, батюшка дорогой, слышу. — И рассказал о другом давнем грехе.

- Ты в нем уже каялся и больше не повторяй: это враг тебе напоминает исповеданный грех. Забудь про него. Слышишь?..

- Слышу, батюшка, слышу. А писать-то можно?

- Пиши, пока перо в руках не застынет, и одну книжку, и две...
«Если кто, однажды покаявшись во грехе, опять делает тот же грех, это знак, что он не очистился от первой причины того греха, от которого, как от корня какого-то, опять произрастает подобное» (свт. Василий Великий,
379) .

Нашел замечательное стихотворение про батюшек:

Белое иночество

Всю душу предать Господу,

В молчанье пламенея строгом.

И, идя по полю или по городу,

Молиться — говорить с Богом.

Любить равно святого и грешного.

Смотреть на людей взором открытым.

Не иметь плача неутешного,

Не иметь трапезы сытой.

О грядущем никогда не ведать.

Смеяться тихо и немного.

Поминать молитвою соседа

За трапезой, в храме, на дорогах.

Никого не считать неважным.

Всякое сердце стеречь от гнева.

И, бросая слово своего сева,

Затаить дыхание над каждым.

Пред Господом молитвы и пенье

Да будут речью совсем простою.

Лучше с любовью малое моленье,

Чем великое с тяготою.

Труд земной возможен без раздела.

Пусть тогда на нем одном вниманье.

Послушанье и земному делу —

Пред Господом послушанье.

Лишь бы сердце о земном не пело,

Не несло бы Богу мгновенья.

И вокруг него все было бело

От цветов благодаренья.

Архиепископ Иоанн (Шаховской)

 

Все годы после Крещения я болел. Болезни были разные, и не проходило года, чтобы один-два раза я не полежал в больнице. Но и больницы результата не приносили, хотя уносили много денег. Я страдал от гипертонии, остеохондроза, гастрита, варикозного расширения вен, заболевания сосудов, суставов и многого другого, и чем больше я лечился, тем незначительнее был результат. Даже батюшка, великий молитвенник, не переставал удивляться: «Почему ты столько болеешь, Саша?» Жена утверждала, что мои болезни есть расплата за веселую молодость, и возразить было нечем. Но я также не мог смириться с тем, что внешне здоровый, с хорошим цветом лица мужчина, вполне упитанный, и ведущий, как сейчас принято говорить, здоровый образ жизни, не выдерживает семичасового рабочего дня и уезжает домой, а в храме сидит на специально купленной скамеечке рядом с дряхлыми старушками. Меня выводило из равновесия мое физическое безсилие: очень хотелось поработать и попаломничать — в 57 лет еще есть время. Часть моих болезней приняла на себя жена.

И вдруг я заметил, что одно хроническое заболевание, сопровождавшее меня всю жизнь, куда-то пропало. Я подождал, но оно больше не проявлялось. И до меня дошло, с каким грехом была связана эта болезнь. Я долго боролся с грехом и, кажется, победил. А Господь убрал от меня болезнь. Я почувствовал, что закончился мрачный, болезненный период моей жизни и наступил новый; я внезапно поздоровел, появились силы, и в больницы — ни ногой. Да в них не будет надобности — все внутри говорит за это. А почему так произошло, не знаю и гадать не берусь — только Господь Бог ведает наши устремления...

«Иногда для грешников лучше болеть, чем быть здоровыми, когда болезнь содействует им ко спасению. Ибо болезнь притупляет и врожденные побуждения у человека ко злу, и тем, что человек переносит страдания, связанные с болезнью, она, как бы уплачивая долг за соделанные грехи, делает человека способным к принятию сначала здравия души, а затем и телесного здравия» (свт. Григорий Палама).

Когда болел, мне не пилось, не елось.

Зияла белой пропастью кровать.

Хотелось умереть... Но не хотелось

Мучительно и долго умирать.

А выздоровел — плакалось и пелось.

Парила белым облаком кровать.

Хотелось жить... Но вовсе не хотелось

Мучительно и долго выживать.

Борис Орлов, СПб.

 

В 1994 году в Печорах молился на службе в соборе Архангела Михаила. Я только воцерковлялся и вдыхал Православие полной грудью; хотел стать аскетом. Тогда еще мне не сделали операции на ногах по извлечению худых вен, и ноги горели до колен, будто стоял в огне. Я переминался с ноги на ногу всю долгую монастырскую службу, но терпел и старался не замечать боли.

И вдруг раздался Голос, который, казалось, разорвал высокие своды собора. Голос произнес лишь одно слово, но был непререкаем и исходил от Того, Кто знает о тебе все. Я больше никогда не слышал Его, но те семь букв, которые прозвучали, не забуду до конца дней.

Батюшка, которому на исповеди я рассказал об этом случае, приказал забыть и добавил: «Это бес!» Не хочу спорить, но разве бес способен сказать так, чтобы в душе наступило дивное умиротворение? Я пытался забыть, но Голос звучит во мне вновь и вновь... Поделился недоумением с подругой-монахиней, и она мне написала: «Про духовные переживания и явления — я бы никому рассказывать не стала. На исповеди каяться надо, а разве рассказ о явлении Вашем — это грех? Незачем было и говорить, оставили бы в душе. Другое дело, если что-то сильно безпокоит, наваждения какие-либо, нападения вражии — а это кому мешало?! Я расскажу Вам случай о себе. Вначале, начитавшись книг, искала я батюшек, хотела духовника. Переехала в другой город, у меня тогда с сыном плохо было, а в новом доме живет батюшка. Я сочла это за чудо — вначале всегда хочется чудес, — стала к нему в церковь ходить, он прежде инженером работал, а потом священником стал. И ко мне хорошо относился, по имени звал. Я, конечно, делилась с ним, и вот однажды он мне заявляет: «У тебя сын потому плохо учится, что дома у вас собачка». Конечно, я отшатнулась от него: никогда не поверю, что из-за собаки в доме кто-то будет учиться плохо. Это все бабкины россказни. Думаю, что такие моменты духовные нужно говорить не всем. А Вы с вашей откровенностью будете вечно рассказывать, вот и получили «беса». «И поднял меня дух; и я слышал позади себя великий громовой голос: «благословенна слава Господа от места своего!» (Иез. 3, 12).

Мне голос был. Он звал утешно.

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Анна Ахматова, 1966

 

Иногда молитва течет сама, хотя и нечасто. Однажды поймал себя на том, что продолжаю молиться в непотребном месте. Хотел покаяться на исповеди, но прежде решил все-таки поинтересоваться у знающего батюшки: апостол Павел призывал молиться непрестанно. Случай такой представился; священник подтвердил, что молиться можно везде. Еще он привел наизусть длинную цитату, но я ее не запомнил. Читая Святых Отцов, словно специально наткнулся на изречение: «Ни бо постыдится местом Бог... Некий монах в нужнике помолился Богу, воздев умные очи к Нему, и получил просимое». Св. Иоанн Лествичник (VI век). А духовник, чтобы рассеять недоумение, рассказал о прп. Иоанне Дамаскине (1776) , составителе 64 церковных канонов и всей Пасхальной службы. Старец велел ему «вымыть все смрадные места в лавре». Преподобный с усердием и молитвой исполнил послушание, и старец сказал: «Вот истинный сын блаженного послушания!» (Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского, 4 декабря). На любой вопрос отвечают нам Святые Отцы.

Книги святоотеческие

Входить в слова, что вижу пред собой, —

В них старцы дивные живут, как прежде, в кельях,

Склонившись в строгих рукодельях,

Молитвенной покрыты тишиной.

И пребывать там долгие мгновенья,

И получать, как из пчелиных сот,

И святости животворящий мед,

И отчее благословенье,

А также наставленья о пути, —

В него с усердием пускаться снова,

Чтоб, выступая из пределов слова,

Безсмертно-вожделенное найти.

о. Александр Халошин

 

Дожили: сначала отобрали национальность, теперь Финляндия желает присоединения к ней Карелии. А в Риге осквернили памятник Солдатам- Освободителям, и латвийское правительство требует у России огромные деньги за «оккупацию»; Эстония настаивает на присоединении к ней района Псково-Печерского монастыря. У нас пытаются отобрать память о положивших живот свой за Отчизну в Великой Отечественной войне. Все эти события одного порядка. Кладбища оккупантов на нашей многострадальной земле (их уже примерно 600) — лишь часть зловещего плана: сначала завоевать души русских, а потом и Россию. И план этот, как видите, успешно продвигается. Возможно, скоро мы потеряем Дальний Восток и Сибирь, Калининград и Карелию. И в школьных учебниках можно будет прочитать, что Америка победила фашизм в 1945 году. Процесс вымирания народа идет по нарастающей —      по 1 миллиону в год. За последние 10 лет Россия уменьшилась на 9,5 миллионов человек. Теперь взялись за стариков. Кто следующий?..

 

«В Курской области у поселка Беседино будет открыто самое большое в России кладбище немецких солдат на 100 0 00 останков, — читаю в интернете. —  Курская земля готова принять останки всех немецких солдат, захороненных на территории Курской, Орловской, Воронежской, Тульской и Брянской областей», — с гордостью делится заместитель губернатора области. Работы начнутся в мае — в месяц празднования 60-летия Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Конечно, на немецкие деньги. Но уже сейчас местные жители почувствовали заботу немцев: в поселковую больницу в знак благодарности доставлено современное медицинское оборудование. О каком духовном возрождении Отечества можно говорить, если народ утратил чувство собственного достоинства?..

Выступая с трибуны IX Всемирного Русского Народного Собора, Патриарх Алексий II вынужден признать: «К прискорбию, сегодня некоторые пытаются оклеветать, принизить, предать забвению подвиг нашего народа, поставить в один ряд агрессоров и тех, кто им противостоял. Нам следует сделать все возможное, чтобы эти попытки не удались, чтобы благодарная память о тех, кто сражался с сильнейшей армией мира и победил, оберегала человечество от нового взаимоистребления».

Ни великий покой, ни уют,

Ни высокий совет, ни любовь!

Посмотри! Твою землю грызут

Даже те, у кого нет зубов.

И пинают, и топчут ее

Даже те, у кого нету ног,

И хватают родное твое

Даже те, у кого нету рук.

А вдали, на краю этих мук,

То ли дьявол стоит, то ли Бог.

Юрий Кузнецов, СПб.

 

Эх, сынок, сынок! Почему ты не пошел по моим стопам? Я так хотел, чтобы ты, как отец, стал филологом, или журналистом, или писателем. Я научил бы тебя газетным премудростям, мы читали бы друг другу любимые стихи, спорили о поэзии, о книгах, ходили бы в одну церковь. Ты вырос бы красивым, умным, добрым и сильным, очень похожим на отца, но лучше него, и я гордился бы тобой, — но никогда тебе этого не говорил. А ты гордился бы отцом и тоже любил бы его, а мама любила бы нас обоих. И всем троим нам было бы хорошо.

Мы вместе возились бы с машиной, и библиотека у нас была бы общей, и не было бы у тебя от меня тайн, и ты был бы мне другом. Я ждал бы твоей женитьбы, ревновал к твоей избраннице и любил тебя еще сильнее. Потом у тебя появился сынок — мой любимый единственный внук. Я брал бы его крохотное тельце на руки, щекотал его бородой, а он заразительно смеялся, и неизведанное дотоль счастье волнами проходило сквозь мое исстрадавшееся сердце. Потом... потом... что же стало потом?.. Опомнись, старик, у тебя никогда не было сына...

«Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его» (Екк. 4,9-10) .

Соловей

Потакая своей ненаглядной,

погибая от первой любви,

пел соловушка в роще нарядной,

и молчали вокруг соловьи.

Он, волшебник, мотив сокровенный,

точно тонкую вязь выводил,

а любимая в роще соседней

у другого спала на груди.

Но, не веря в кощунство такое,

доверяя лишь песне своей,

ни минуты не зная покоя,

до рассвета гремел соловей,

о потерянном счастье печалясь,

изливался всю ночь напролет.

А прохожие думали: «Счастлив, —

оттого так чудесно поет».

Иван Стремяков, СПб.

 

Наконец-то земля прикрыла белым пухом свою наготу. Благостная тишина лежит на могильных холмах. Медленно опускаются снежинки, и деревья нарядились в белое. Со знакомым священником пробираемся между оградами к маме. Сегодня 24 января — четырехлетие со дня ее кончины. Я неумело помогаю раздувать кадило, зажигаю у мамы и папы лампадки, держу в руках свечу: «О приснопамятной рабе Божией Вере, покоя, тишины, блаженныя памяти ея, Господу помолимся...» — начинает панихиду священник. Третий раз приходим мы с этим батюшкой к маме. После панихиды на душе становится легко и жарко. Неспешно возвращаемся назад, приминая ногами падающий меховой снежок. Сегодня 24 января...

Памяти матери

Вот он и кончился, покой!

Взметая снег, завыла вьюга.

Завыли волки за рекой

Во мраке луга.

Сижу среди своих стихов,

Бумаг и хлама.

А где-то есть во мгле снегов

Могила мамы.

Там поле, небо и стога,

Хочу туда, о, километры!

Меня ведь свалят с ног снега,

Сведут с ума ночные ветры!

Но я смогу, но я смогу

По доброй воле

Пробить дорогу сквозь пургу

В зверином поле!..

Кто там стучит? Уйдите прочь!

Я завтра жду друзей заветных...

А может, мама?

Может, ночь —

Ночные ветры?

Николай Рубцов

 

- Батюшка, благословите маме гранитный памятник поставить, — говорю при случае.

- Какой же ты глупый! Кто будет твоим памятником любоваться? Ты сам? А у Пушкина помнишь, что сказано: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»? Вот мамочке своей и создавай памятник нерукотворенный. Если уж так неймется, поставь на могиле крест деревянный, можно из дуба. В Пюхтицу едешь — закажи там по маме сорокоуст, а раз деньги лишние появились — нищим раздай, сколько нищих вокруг! Молись о ее душе: не все там у нее ладно; добрые дела в ее память делай, не осуждай никого. Можно проходить мытарства 40 дней, а можно и 40 лет. И лицо у тебя такое злое бывает. Иисусову молитву твори непрестанно — и маме поможешь, и сам подобреешь. Слышишь меня?

- Слышу, батюшка дорогой, слышу. Да я и так четок из рук не выпускаю.

- Да знаю, ты, как ребенок, но это хорошо: Господь детей любит. Ну, целую, целую, целую и посылаю мое благословение.

«Глупый пренебрегает наставлением отца своего; а кто внимает обличениям, тот благоразумен» (Притч. 15, 5).

Нужно просить у Господа

Только Его воли.

И не кричать от радости,

И не стонать от боли.

Молитву в список прошений

Переводить нелепо.

Любое земное движение

Ударяется в небо.

Доколе Господь прощает?

Терпит тебя — доколе?

Нужно просить у Господа

Только Его Воли.

Наталья Карпова, СПб., 1995

 

1  2  3