Былинки

1  2

Часть 4. "Я против вымысла!" (с.1)

Прибежала в редакцию знакомая, благо роддом рядом — племянник недоношенный в реанимации, посинел и задыхается. Что делать? Батюшка из нашего храма уже ушел, да и не пустят батюшку в стерильную палату.
И мы посоветовали православной знакомой, «страха ради смертного», покрестить малыша самой; святая вода была, рассказали, как совершить Таинство. Через неделю звонит — выжил младенец! «Не забудь теперь совершить над ним полное Таинство Крещения в церкви», — говорю напоследок.
Недавно я видел его — хороший такой мальчишка, шалун, уже в школу ходит…
ГРУСТНАЯ БАЛЛАДА
Умирал ребенок некрещеный:
Мальчик. Скарлатина. Восемь лет.
Он лежал, болезнью истощенный,
Рядом — мишка, книжки, пистолет…
Не до Бога папе, да и маме —
Бабушку б сейчас! Да вот беда:
Далеко она. По телеграмме
Скоро доберется ли сюда?
Добралась. Успела и нажала
Непослушным пальцем на звонок.
— Жив?
— Как долго ты не приезжала!
Жив, но… умирает наш сынок.
— Покрестили? Нет? Ах, вы невежды!
Если бы он умер год назад,
То была б тогда хоть тень надежды,
А теперь душа уходит в ад!
И она, слезами обливаясь,
Зарекаясь слушать пап и мам,
К внуку не зайдя, не раздеваясь,
Бросилась бежать в ближайший храм.
В церкви, после службы, слава Богу,
Батюшка, узнав причину слез,
В пять минут собрался — и в дорогу.
Но успеют ли они — вот в чем вопрос!..
Евгений Санин, Набережные Челны

Подарил священнику три не шибко толстых книжки «записок редактора». Прочитав, он сказал: «Вы очень любите животных». Вот так так! Я-то думал, что писал обо всем, тревожащим душу, что чувствовал и пережил за свои 56 лет. Самонадеянно думал, что немного копнул вглубь себя. И читатели отзывались: «Спасибо, это и к нам относится»…
А животных я, действительно, люблю — за беззаветную верность, за преданность хозяину, каким бы он ни был. Знакомый врач-ветеринар сказал, что все без исключения бездомные животные серьезно больны: плохая пища и холод укорачивают и без того недлинную «свободную» кошачью или собачью жизнь. Быть может, стихотворения подтолкнут вас облегчить жизнь безпородной твари Божией. Или остановит от необдуманного шага. Сейчас людям так не хватает любви…

ПЕС
Он охранял надежно дачу,
Брехал заливисто, не зло.
И всем умом своим собачьим
Он понимал, что повезло.
На цепь щенком еще посажен,
Доверьем щедрым дорожил
И сердцем добрым и отважным
Хозяйке доблестно служил.
В грозу, в тревожное ненастье
Она впускала его в дом.
Как он смотрел! С каким участьем
Скулил, повиливал хвостом.
И были влажные ладони,
Крупинки пота над губой,
Испуг в глазах и сумрак в доме —
Его счастливою судьбой.
Из окон скользким и упругим
Тянуло горько сквозняком.
О, как лизал он эти руки
Своим горячим языком!
Но глухо яблоки катились,
И шорох листьев стал острей.
Шерстинки инеем покрылись,
И пар струился из ноздрей.
И небо тяжко нависало,
Как тень подбитого крыла…
Она ошейник развязала
И дверь спокойно заперла.
Прощально скрипнула калитка.
Машина, шинами шурша,
Скользнула…
Выцветший и липкий,
Шел дождь чуть слышно, не спеша.
Шли на покой в туман растенья.
Ручей листву кружил и нес.
Большой, лохматый и растерянный,
Стоял в саду притихший пес.
Порою небо сотрясалось
От лайнеров, и в чудеса
Дворняге верилось: казалось,
Что возвращается гроза.
Нет, не забыл он, как в ненастье
Его впускали в теплый дом —
Ведь было все собачье счастье
В том кратком миге соучастья,
Когда гремело за окном…
Владимир Евсеичев, Саратов

ДЖИН
Увели собаку со двора,
Словно женщину переманили.
Чем пленили?
Что ей посулили?
Ничего не скажет конура.
Доброта собаку подвела:
Вырастала в сытости и в холе,
Ничего не знала о неволе,
От людей не ожидала зла.
Лаяла…
Но разве это лай?
Преданность, любовь, мольба о ласке:
Хочешь — запрягай ее в
Салазки,
Хочешь — в космос, к звездам, засылай.
Я не вешал планку на столбе:
«Осторожно, на дворе собака!»
Сын мой, как на похоронах,
Плакал
О своей и о ее судьбе,
Увели ее исподтишка,
Верно, за ушами почесали,
Поиграли,
На веревку взяли,
Как телка на пожне, сосунка.
Если б лес вокруг, степная гладь —
Я бы думал, что ее в околки
Ночью играми сманили волки,—
Тоже знают, чем собаку взять.
Джин мой, Джин!
Уж лучше бы меня
Умыкнули от семьи подале,
Обо мне бы меньше тосковали,
Так не убивалась бы родня…
Дни и ночи мы как на посту:
Вдруг примчится,
Завизжит,
залает…
Неужель в людскую доброту
И собака веру потеряет?!
Александр Яшин †1968

Помнится, я писал о ссоре с единственным другом-женщиной. Надо сказать, она много сделала для меня, поддерживая в жизни и помогая в писательстве, благо сама пишет прекрасные стихи. Поссорились из-за пустяка, как это обычно бывает. В запале я решил, что никогда не позвоню ей, но через две недели не выдержал и через месяц набрал номер телефона. И мы опять помирились. И долго говорили о жизни и литературе. А хорошо бы было ни с кем не ссориться!..
НА КРЕЩЕНИЕ
Все происходит навсегда —
За все и отвечать нам.
Душа, как в дебрях туч звезда,
В плену грехов печальна.
Но воссияют три свечи
На водосвятной чаше,
Их незакатные лучи
Прольются в души наши.
Мятежная вода реки
Святой водою станет,
И острых льдинок лепестки
В ней, ледяной, растают.
И вздрогнет в проруби звезда,
Нам источит сиянье…
Все остается навсегда:
И слово, и деянье.
Валентина Ефимовская, СПб

На выставке в Москве приобрел прекрасную книгу «Слово и Дух». Антология русской духовной поэзии (Х –ХХ вв.),издана Свято-Елизаветинским монастырем в 2003 году по благословению Высокопреосвященнейшего Филарета, митрополита Минского и Слуцкого, Патриаршего Экзарха всея Беларуси, тиражом 3100 экз. На страницах 89–91 уже я встречаю стихи митрополита Владимира(Сабодана): «Риза Господня» и «Рождество»:
В яслях лежит Ребенок.
Матери нежен лик.
Слышат волы спросонок
Слабенький детский крик.
А где-то в белых Афинах
Философы среди колонн
Спорят о первопричинах,
Обсуждают новый закон…
Не стану пока цитировать всего стихотворения — оно хорошо известно, публиковалось в подборке журнала «Новый мир», кажется, в 1989 году, и есть на Интернет-странице поэта Александра Солодовникова (†1974): http//www.koinonia.orthodoxy.ru/sol.httml Седьмым в оглавлении стоит стихотворение «Рождество», девятнадцатым — «Риза Господня». Наваждение какое-то! Не может владыка написать того, что было блестяще написано до него. Я отправил митрополиту Владимиру(Сабодану) вежливое письмо. Теперь вот жду ответа…
И толпы в театрах Рима,
Стеснившись по ступеням,
Рукоплещет неутомимо
Гладиаторам и слонам.
Придет Он не в блеске грома,
Не в славе побед земных,
Он трости не переломит
И голосом будет тих.
Не царей назовет друзьями,
Не князей призовет в совет —
С галилейскими рыбарями
Образует Новый Завет…
Александр Солодовников †1974

Мучает вечный вопрос о счастье человеческом: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Однако еще никому из смертных не удалось удержать при себе то ощущение счастья, которое ему повезло пережить. И я много думал об этом: ведь ни слава, ни деньги, ни здоровье счастья не приносят — и лишиться всего можно в одночасье, или потерять, к примеру, только здоровье; тогда ни слава, ни богатство не дадут услады, а лишь помогут устроить пышные похороны. Да у покойника уже другие заботы…
И вот до чего я додумался: счастье — в долготерпении; прожил монах всю жизнь в одной келии, и жизнь-то его однообразнее не придумаешь — бдения, посты да молитвы, а спросишь его — и скажет: «Счастлив, что Бог был рядом».
А мирянин? Прошел с супругой через скорби, раздоры и бедность, но детей вырастили людьми порядочными, состарились, занемогли — а счастливы своей верностью.
Или делаешь что-то Богу угодное; тут тебе и напасти, и искушения — легче отступиться и бросить. Но с Божией помощью выдюжил, взрастил Божье дело, сам иссяк, а зеленая поросль подпирает, пасть не дает — и счастлив ты счастьем невыразимым, что выстоял, не сломался, не искал оправданий.
Счастье — в движении к благой цели, и начало твоего счастья в твоем настоящем, которое уходит корнями в прошлое, которое неразрывно. Ты иссох, как старый цветок, а бутоны благоухают на твоем стебле. А до бутонов не доживешь — все одно счастлив сознанием полноты сделанного. А дальше еще счастливее будешь. Но как там, судить не берусь — сами узнаете…
СТАРОСТЬ
Простые, тихие, седые,
Он с палкой, с зонтиком она, —
Они на листья золотые
Глядят, гуляя дотемна.
Их речь уже немногословна,
Без слов понятен каждый взгляд,
Но души их светло и ровно
Об очень многом говорят.
В неясной мгле существованья
Был неприметен их удел,
И животворный свет страданья
Над ними медленно горел.
Изнемогая, как калеки,
Под гнетом слабостей своих,
В одно единое навеки
Слились живые души их.
И знанья малая частица
Открылась им на склоне лет,
Что счастье наше — лишь зарница,
Лишь отдаленный слабый свет.
Оно так редко нам мелькает,
Такого требует труда!
Оно так быстро потухает
И исчезает навсегда!
Как ни лелей его в ладонях,
И как к груди не прижимай, —
Дитя зари, на светлых конях
Оно умчится в дальний край!
Теперь уж им, наверно, легче,
Теперь все страшное ушло,
И только души их, как свечи,
Струят последнее тепло.
Николай Заболоцкий †1958

Не верить в Бога много легче, чем верить. «Нет, Бога не встречал!» — с неповторимой улыбкой ответил Гагарин, и мы весело смеялись. И в школе не припомню специальных атеистических уроков; только в учебнике истории была фраза: «Первобытные люди еще не могли объяснить явлений природы, не знали, как бороться с ними, их боялись — и напридумывали себе разных божков, которых можно было ублажить дарами», — что-то в этом роде.
Меня привел к Богу целый ряд хлестких несчастий, которые один за другим а порой и стаей опускались на мою несчастную голову. 44 года потратил я, чтобы среди кажущегося хаоса и безсмысленности жизни исстрадавшимся сердцем почувствовать железную неоспоримость: сделал — получи, с любовью смягченную Кем-то. Но до этого надо было пройти и через Агни-Йогу Рерихов, и «братьев по разуму», и «добрых домовых», и Вангу ,и им подобных, чтобы переступить через порог Храма. До сих пор дивлюсь главному в моей жизни чуду: как Он не пропустил меня в толпе, не махнул рукой на пропащего пьяницу, но терпеливо стряхивал налипшую грязь, смывал вонь и выводил на тропу, ведущую к Нему… Держись ее — и Господь не оставит.
Мы и вправду тогда не скучали,
Каждый день у нас праздником был,
И Хрущева портрет величавый
Над толпою ликующей плыл.
Мы дерзали, мы были в ударе.
Побеждали мы в битве систем.
И Гагарин с Есениным в паре
Улыбались повсюду со стен.
Полководцы — герои баталий
И шахтеры — герои труда
В наших мыслях и думах витали
В те недавние наши года.
Широко расстилалась дорога,
Безмятежно летели года,
Только не было Господа Бога
Среди наших кумиров тогда.
Иван Стремяков, СПб

А теперь о страшном: в небольшом райцентре Волгоградской области молодая женщина, бывшая медсестра, имея маленькую больную дочь, вела распутную жизнь. Забеременев, она избавилась от родившегося мальчика, бросив его в общественную уборную. Мальчик чудом остался жив: из зловонной жижи его извлекли милиционеры и рабочие-строители.
В Одесской детской больнице скончалось двое трехлетних детей, которые были доставлены со множественными травмами, нанесенными взрослыми. У врачей появился новый термин — «синдром жестокого обращения».
Знаете, что больше всего поразило меня: мать, родившая нежеланного сына, не убедилась в его смерти, не завернула его в первую попавшуюся тряпицу, не выкопала пусть неглубокую ямку, чтобы хоть как-то напоминало это похороны; она — еще живого — швырнула малютку в грязную дыру, чтобы он захлебнулся в нечистотах…
В Красноярском крае пьяный отец бросил 5-месячного сына в горящую печь. Ребенка удалось вытащить живым с обширными ожогами и вывихнутой челюстью…
Поздно теперь взывать к совести нынешнего поколения, поздно! У него другие, отличные от человеческих, понятия, а главные качества — эгоизм и совершеннейшее равнодушие к другим людям, будь то собственный сын или старушка-соседка. Это не отдельные индивидуумы, это поколение, родившееся с 1985 года. Недаром учителя говорят, что эти дети не поддаются воспитанию вообще. Надо признать — мы сами вырастили нелюдей. И ничего, — слышите! — ничего нам с этим уже не сделать. Разве только Господь сжалится и заставит перевернуть нашу «жизнь»…
НОВЫЕ ДЕТИ
Нас учили, что дети не ведают зла…
Белобрысый мальчишка осколком стекла
Из рогатки стреляет по стае ворон
И орет: алых роз миллион, миллион!
А подружка поймала в траве мотылька
И настойчиво топчет ногами, пока
Не умается вся…
Я вглядеться боюсь
Их пустыми глазами в грядущую Русь.
Александр Русанов, Череповец

Пришло поздравление с Рождеством Христовым и от настоятеля и духовника Ивановского Свято-Введенского монастыря архимандрита Амвросия (Юрасова). А надо сказать, что батюшка никогда не присылает пышных, порой маловразумительных поздравлений, но всегда приводит душеспасительные слова святых Отцов, которые имеют отношение, в первую очередь, к тебе самому.
«На земном жизненном пути нас многое может ожидать… Преподобный Варсонофий Оптинский советовал: «Когда вы находитесь в хорошем, благодушном настроении — ждите бури. Так почти всегда бывает… Всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение. Но когда безпокоят помыслы страха о предстоящих скорбях, то не надо входить в разговор с ними, а просто говорить: «Да будет воля Божия!» Это очень успокаивает».
Знаю я, о чем поведал мне батюшка, но в этот раз, уж простите, читатель, делиться с вами не буду. Да вам и самим это изречение поможет в духовной брани…
А жизнь все длится дольше, дальше.
Поземкою скользят года.
Но нет ни горечи, ни фальши,
И только грустно иногда.
Уносит вдаль земная сила —
Вот год кончается опять —
И не отнять того, что было,
И то, что будет, не понять.
Игорь Кравченко

Много квартир, городов и стран довелось мне сменить за свою бивачную жизнь с родителями. В безчисленных переездах потихоньку терялись вещи, к которым ты прилепился в детстве. Сохранилась только книга «Фильмы-сказки» 1954 года — награда за хорошее поведение в 1-м классе; чудом выжила картонная елочная игрушка-лошадка. Еще неведомо как сохранилась в житейских бурях маленькая подушка, которую, помню прекрасно, я в классе втором-третьем вышивал на пяльцах крестиком по переменам. А после смерти мамы я повесил в своей комнате репродукцию васнецовской Аленушки в круглой рамке — мое первое прикосновение к искусству еще на Хорошевке, в Москве: мне нравилось, что она тоже не одобряет мой ранний уход в школу. Недавно рамка от старости лопнула, стекло брызнуло осколками на полу. Картинка за полвека выцвела, но я все равно приклеил ее на прежнее место — пусть грустит, меня домой поджидает…
АЛЕНУШКА
Не зря я скитаюсь, поверьте,
В неласковом этом краю:
Ищу я в лесной круговерти
Аленушку — радость мою.
Сердечко ее золотое
От боли и жалости мрет,
Сидит над вечерней водою
И братца родимого ждет.
Уйти бы, покуда не поздно,
куда ей — девчонке одной?
Все силы бесовские грозно
Толпятся у ней за спиной.
Кикиморы хороводят,
И лешие в чаще поют.
Но разве такие уходят
И братьев своих предают?
Иван Стремяков, СПб

Вернулся из Москвы, учавствовал в выставке «Православная Русь». Из массы встреч, разговоров, знакомств память ярко сохранила два эпизода: выставку открывал Святейший Патриарх Алексий II. Мне так хотелось получить благословение Патриарха! Центральная дорожка, ведущая к Донской иконе Божией Матери, огорожена, а многочисленная охрана зорко следит, чтобы не нарушали. Святейший пошел по левой стороне прохода, благословляя участников, и я понял, что мое желание невыполнимо. Приложившись к иконе, Патриарх перешел на нашу сторону и стал приближаться. Неожиданно он появился совсем близко. Не отдавая себе отчета, я схватил пальцы Святейшего и мгновение держал со словами: «Святейший, благословите!» Я ощутил теплоту его руки и оценил его терпение. Со стороны это, возможно, показалось смешным, а на меня нашло дивное умиротворение…
«Спаси, Господи, и помилуй святейшiя восточные патрiархи православныя, преосвященныя митрополиты, архiепископы и епископы православныя, и весь священническiй и монашескiй чинъ и весь причет церковный, яже поставилъ еси пасти словесное Твое стадо, и молитвами ихъ помилуй и спаси мя грешнаго».
К СЕМИДЕСЯТИПЯТИЛЕТИЮ ПАТРИАРХА
Священные наши преданья
Мы учимся с детства любить.
И в мире нет выше призванья,
Чем Богу и Церкви служить.
И возле спасительной Чаши
Душевный покой обрести,
Под мудрым водительством Вашим
К Небесному Царству идти.
Мы верим: воспрянет Россия, —
Смиреньем и верой сильна.
Ведь в правде Господь, а не в силе, —
Так было во все времена!
И молится ныне полсвета,
Всех паче — наш русский народ.
И дружное «Многая лета!»
Над Родиной нашей плывет.
Татиана Егорова, СПб

Но в голове вертится вопрос, который некому задать: а почему чудотворная, веками чтимая народом Донская икона Божией Матери томится до сих пор в Третьяковской галерее? Именно с этой иконой русские в 1380 году одержали победу над Мамаем на поле Куликовом. Странное наблюдаем мы теперь зрелище: люди прикладываются к святыне, а по сторонам ее стоят два милиционера с автоматами…
Икона в музее висит,
Намоленная веками.
Какой укоризненный вид.
В музее висит, а не в храме.
Спаситель отводит взгляд,
Ведь если посмотрит — заплачем!
Постыдно из церкви изъят,
И цифрами обозначен…
Нина Карташева, Москва

Вторая встреча, принесшая радость, случилась перед самым отъездом. У нашего стенда терпеливо ожидал конца моего разговора солидный незнакомый человек с двумя детьми. Когда я освободился, незнакомец протянул мне пакет и сказал: «Александр Григорьевич, вы писали а «Записках редактора», что когда-то в детстве жили в Москве на Хорошевке напротив 7 хладокомбината. Мы, мой сын Симеон и дочь Пелагея, — и он показал на симпатичных ребят, — привезли вам хорошевского мороженого». Я был тронут вниманием и к моим скромным «запискам», и, тем более, к своей скромной персоне. Они приглашали даже поехать на Хорошевку отмечать сдачу Симеоном его первой сессии, но мой поезд отходил через два часа…
А у мороженого до сих пор сохранился вкус хорошевского детства…
Все связано со всем,
все связаны со всеми, —
так тянется к звезде
утраченное семя, —
так тянется душой
к веселому грустящий.
Так тесно сплетено
былое с настоящим,
что вырвется восторг:
из глубины безбрежной
на все взирает Бог —
взыскующий и нежный.
Николай Астафьев, СПб

Вселенская родительская суббота. Рука уже привычно выводит знакомые имена. Упокой, Господи, души усопших раб Твоих:
Приснопамятного старца Николая
Приснопамятного митрополита Иоанна
Приснопамятного архимандрита Пантелеимона
Митрополита Николая
Схиигумена Саввы
Иеросхимонаха Сампсона
Архиепископа Афанасия
Архиепископа Никона
Протоиерея Василия
Протоиерея Валентина
Иерея Анатолия
Екатерины
Георгия
Ольги
Параскевы
Наталии
Феодосия
Степана
Иоанна
Иоанна
Анны
Марии Григория
Веры
Нины
Леонида
Евгения
Иакова
Галины
Ирины
уб.Константина
Нины
Анатолия Василия
Николая
Иоанна
Виктора
Екатерины
Зинаиды
Михаила
Владимира
Александра
Юрия
Фаины
и прости им все согрешения вольные и невольные, даруя им Царствие Небесное!

Идут года, теряют люди близких.
Старухи в церкви слабою рукой
Выводят поминальные записки,
Где значится вверху: «За упокой».
За все они пред памятью в ответе!
Начнут с отца и матери своих,
А дальше — муж, невыжившие дети,
В войну пропавший без вести жених…
Все имена спешат соединиться,
Сплестись в одну незыблемую суть, —
Растущий список длинной вереницей
Среди листа прокладывает путь…
За ним лежат безкрайние просторы,
Туманной дымкой скрытые вдали…
А сам он служит точкою опоры
Общения умерших и земли.
Надежда Веселовская

Иногда я будто в шутку завожу с женой разговор: «Давай договоримся, что я умру первым. Жена испуганно отмахивается: «Не городи чепухи!» А я и на самом деле боюсь остаться один; что я без нее?… И поддержка она в моих делах главная — только с женой и поделиться можно, и пожаловаться, и совет получить разумный.
Как я войду в пустую квартиру, где все напоминает о ней? Нет, с ее уходом жизнь утечет и из меня, одна оболочка останется. А у жены мама, сын, любимый внук подрастает — найдет в близких утешение.
«Первым помру!» — упрямо повторяю я, как дело решенное…
ЖЕНА
Он умер, а его жена
Жива-здорова.
Из растворенного окна
Глядит сурово.
Жестока эта полоса
И мысли эти.
Но раздаются голоса:
Приедут дети.
И жизнь пойдет с их жизнью в лад, —
Им карты в руки.
Потом еще смягчится взгляд:
Приедут внуки.
И все как будто ничего.
Родные лица.
И лишь с отсутствием его —
Не примириться.
Ах, молодые, напрямик
Шагали двое…
Как повернется мой язык
Назвать вдовою?
Константин Ваншенкин †2003

Уж скоро год, как помер мой единственный друг, а я все не могу смириться с потерей. Юра был крупным здоровяком, который источал жизнь, всегда в хорошем расположении духа и готовый помочь во всем. Никогда не обращался к врачам, бегал по утрам, обливался водой, принимал витамины. Но я знаю, что подкосило его: что-то не сложилось в семье, и он оставил жену и взрослых детей, а я познакомил его с овдовевшей знакомой. Юрий переехал к ней. Только однажды он пожаловался мне, что ему трудно — а я понимал его и нес часть его вины. Он никогда не болел, но умер внезапно — оторвался тромб — сердечная недостаточность; врачи сказали — предвидеть невозможно, с каждым может случиться. Но я знаю: его убила раздвоенность, проще говоря, совесть его убила…
8 марта я приду на его могилу, затеплю свечу: трудно человеку в потемках…
ТРОМБ
Ничего не болело
У него, крепыша,
И томилось не тело,
А всего лишь душа.
Но движение тромба
Он почувствовать смог, —
Словно сорвана пломба
Или взломан замок.
Константин Ваншенкин †2003

Молодой батюшка, отслуживший по моей просьбе панихиду на зимнем кладбище по родителям, отказывался брать деньги за требу: «Духовник учил, что священник должен обладать двумя качествами — любить Бога и быть безсребренником». Но я все одно настоял: детей-то нужно кормить, а жертва моя не ему — Богу… Но слова батюшки запали в память…
Когда креста нести нет мочи,
Когда тоски не побороть,
Мы к небесам возводим очи,
Творя молитву дни и ночи,
Чтобы помиловал Господь.
Но если вслед за огорченьем
Нам улыбнется счастье вновь,
Благодарим ли с умиленьем,
От всей души, всем помышленьем
Мы Божью милость и любовь?
Свт.Филарет(Дроздов)†1867

Американские исследовательские марсоходы наконец-то нашли на Красной планете воду в виде льда. Радости ученых нет предела: по их мнению, там, где есть вода, возможна и жизнь. Теперь вполне серьезно речь зашла о колонизации Марса.
С тревогой думаю о последствиях, если удастся осуществить задуманное. Земля — колыбель землян — становится все менее приспособленной для жизни. За последние 20 лет, сообщают британские ученые, на Земле стало темнее, чем прежде из-за глобального потепления и выхлопных газов. Частицы примесей в воздухе не дают свету пробиться к поверхности; в результате рост растений замедлился. А растения, как вы помните, дают нам кислород.
Нетрудно представить, что начнет твориться на «безхозной» планете, если там обнаружат полезные ископаемые. А если не обнаружат, все равно натаскают техники и накопают нор в виде подземных отелей, военных баз, космодромов, тюрем для «неисправимых» (читай: инакомыслящих) и Бог знает, чего еще. Человек — самое ненасытное существо на земле, и ждать от него добра не приходится…
МАЛО СВЕТУ…
Мало свету в нашу зиму!
Воздух темен и не чист;
Не подняться даже дыму —
Так он грузен и слоист.
Он мешается с туманом;
В нем снуют со всех сторон,
Караван за караваном,
Стаи галок и ворон…
Мгла по лесу, по болоту…
Да, задача не легка —
Пересиливать дремоту
Чуть заметного денька!
Константин Случевский †1904

Пришло в редакцию письмо.
«Дорогой редактор Александр!
Есть в вашей газете просто замечательные статьи, их, правда, меньше, чем плохих, но в целом газета достаточно интересная и оправдывает свое название. Один в ней только ляпсус — это ваши собственные заметки. Слава Богу, что они хоть не слишком много места занимают в газете. Меня раздражает их примитивизм, попытки показать свой ум по любому поводу, пришедшему в голову. Но я каждый раз себя сдерживала, помятуя о том, что прежде всего нужно обличать себя, прежде всего нужно у себя в глазу бревно увидеть. Но, получив последний номер, больше не стала себя сдерживать, т.к. бес тщеславия губит вас очевидно.
Давайте начнем с самого начала — с вашей физиономии. Для чего она? Вид претенциозно (так у автора. — А.Р) смешной и глупый; вспрыгивающие на нас глазки сердиты и очень хотят казаться проницательными. Спасибо, но мы вас давно уже запомнили. Можно смеяться дальше?
«Сумма чисел на рулетке казино составляет 666». Какое «глубокое открытие». Ну и чем вы нас поразить хотели? Разве не характерно, что число зверя совпадает с суммой чисел азартной игры? Далее вы признаетесь, что помышляли о награде за труды на ниве духовной. Это зачем? — чтобы прочитали и скорее награду присвоили? Да, от скромности вы не умрете. И в конце другого эпизода громкая фраза: «Каюсь, Господи!» И как происходит это покаяние? Через газету всему свету. Может быть, лучше на исповеди батюшке все расскажете? А то, право, как-то неловко за вас… Вы ведь и о грехе своем сказали, чтобы покрасоваться, и не самый это страшный грех у вас, о самом страшном вы не расскажете, потому что стыдно будет… Погубит вас, как и вашего деда, ненужная говорливость. Превратитесь в шута горохового.
Поздравляю вас с праздником Крещения Господня! Желаю, чтобы душа ваша очистилась в Иордани покаяния, просветилась, смирилась и начала исправляться по-настоящему. Мы ведь все должны умереть за Христа мученически. А вы бы смогли?..»
Ирина Ч., СПб
Я позвонил Ирине, сказал неласковое, потом нашел иконку святителя Николая из Бари, попросил прощения на обратной стороне и собирался отправить по адресу. А тут и батюшка Иоанн набрал наш номер. Я прочитал письмо и все рассказал, но духовник не благословил письменного извинения и посоветовал опять позвонить Ирине. Теперь вот духу набираюсь: не надо было Ирине тревожить память деда, воевавшего в дивизии Чапаева и расстрелянного НКВД за то, что он рассказывал правду о гибели комдива — не по-христиански это…
Больной безцельно суетится,
А умные живут молчА:
А ну как вправду воплотится
Все, сказанное сгоряча?
Покуда не одряхло тело,
Источник света не погас,
Знай: слово — это тоже дело:
Добро твори не напоказ.
В уединении слышнее,
Будь ты монах иль офицер,
Отчетливее и страшнее
Движение незримых сфер.
Слов необузданных, случайных,
Слов многих — не произноси:
Подвижническое молчанье
Существовало на Руси.
Как необъезженные кони,
Слова не слушаются нас…
Но есть молитвы, есть иконы,
Есть храм, алтарь, иконостас!
Александр Люлин, СПб

А ведь иной раз годы потребны, чтобы произнести короткое, всего-то из шести букв, слово «прости».
В начале 90-х, когда призрак свободы охватил нас, я работал корреспондентом в первой в городе районной газете «Вестник» «Выборгская сторона», был увлечен НЛО и прочими «чудесами». Статьи о них печатались в каждом номере, и газета была нарасхват. Но и поведение мое становилось под стать моим «героям»: скандалил, требовал от редактора денег за издание приложения; появились единомышленники. Как он тогда терпел меня и не выгнал вон, многомудрый Дмитрий Вадимович Лебедев?…
Прошли-проползли годы, я крестился и, конечно, понял, о каких «чудесах» рассказывал читателям. Понял и то, кто давал мне материалы для газеты и почему так безобразно я себя вел. И стало нестерпимо стыдно. С трудом разыскал телефон своего бывшего редактора и сказал: «Вадимыч, ты прости за все». «Да, ладно, чего там», — добродушно отозвался он. «Прости, а то душа болит, не могу». «Ну, раз болит, это хорошо», — и мы добро поговорили. И мне полегчало — спустя двенадцать лет…
Чтоб на людях глаза были суше —
Быстро слезы утрет рукав…
Я молюсь, чтоб до неба душу
Донести мне не расплескав.
Я молюсь Тебе, Вездесущий,
Я молюсь Тебе на пути:
— Дай мне ныне мой хлеб насущный,
От лукавого уведи.
Чистым сердцем и безкорыстно
Дай служить мне — и не покинь —
Ибо славен Ты ныне и присно
И во веки веков. Аминь.
Владимир Диксон, †1929

Как в воду глядела недовольная моими писаниями читательница: в рамках «Рождественских чтений» Клуб православных журналистов присудил мне премию «За преданность профессии». Приятно, конечно, ничего не скажешь, только работы от этого не убавилось. Жена выслушала новость и вернулась на кухню готовить, но я-то знаю, что премию по праву заслужила она: без ее преданности мне не было бы моей «преданности профессии». Премия — так премия! Лишь была бы польза газете…
Быть знаменитым некрасиво.
Не это поднимает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.
И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
Ты должен ни единой долькой
Не отступиться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
Борис Пастернак †1960

1  2