Путь к совершенной радости

Значение молитвы и подготовка к ней

Неизмеримо значение молитвы для христианина. Она является наиболее действенным из средств для достижения цели жизни христианина — стяжания им Духа Святого Божия.

Преподобный Серафим Саровский пишет: «Всякая добродетель, Христа ради делаемая, дает блага Духа Святого, но более всего дает их молитва. Ибо, например, захотели в церковь к службе божественной сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла; захотели вы нищему милостыню подать, да либо нищего нет, либо нечего дать... захотели бы и другую какую-либо добродетель ради Христа сотворить, да тоже или сил нет, или случая сыскать не могли. А до молитвы это уже никак не относится; на нее всегда возможность есть и богатому, и бедному, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, и праведнику, и грешнику...»

Вместе с тем молитва является и путем и средством для всех достижений христианина. Преподобный Исаак Сириянин пишет: «Всякую вещь, малую и велику, должно нам в молитве испрашивать себе у Создателя своего».

Поэтому молитву надо считать самым важным из своих дел дня (если не считать дел милосердия) и, как говорил игумен Антоний Оптинский — «на молитву должно вставать поспешно, как на пожар.»

Митрополит Филарет Московский утверждал, что «душа, постоянно ищущая Господа и молящаяся, принадлежит Ему, несмотря на то, что нижняя чувственная область ее, иногда против ее воли, волнуется приражением и действием несродных ей сил».

Как говорил старец Силуан: «Молитва есть лучшее дело для души. Ею испрашивается смирение, терпение и всякое благо... Все святые и одной секунды не оставались без молитвы. Когда не будет на земле молитвенников за весь мир, то пойдут великие бедствия и мир кончится».

Итак, кто хочет от всего сердца служить Господу, Его церкви и ближним, все это он может сделать реально уже одной молитвой.

В том мире вечные мучения будут у людей от сознания, что они могли бы получить блаженство, если бы при жизни усердно молились и не дали бы себя увлечь рассеянию и мирской суете.

Святой Иоанн Кронштадтский писал: «Сердце наше ежедневно умирает духовною смертию. Теплая слезная молитва есть оживление его, начинающееся дыхание его. Если не молиться ежедневно с теплотою духовною, то легко скоро умереть духовно».

Старец Силуан говорил, что лишь с помощью молитвы можно достигнуть исполнения заповедей Божиих, так как «человек сам безсилен их исполнить».

Для личной молитвы прежде всего очень важны уединение и окружающая тишина. При этих условиях наиболее легко может быть достигнута сосредоточенность в молитве и полнота отданности ей и ума, и сердца. Поэтому утреннюю молитву лучше всего совершать, пока в доме все еще спят.

К молитве должны быть подготовлены душа, разум и тело. Хорошо, когда душа спокойна, разум свободен от впечатлений и тело бодро и не в изнеможении.

Невозможна также теплая молитва при обремененном желудке. Поэтому святые отцы и рекомендуют есть всегда не досыта, но «оставлять место Духу Святому Божию».

Поэтому более всего организм подготовлен для утренней молитвы, которая может и должна быть более длительной, по сравнению с другими молитвенными правилами дня.

Так как мы стоим в молитве пред «Царем Царей» и Владыкою Вселенной, то и во внешнем нашем одеянии не должно быть никакой небрежности: обычная скромная одежда христианина должна быть чистой и в порядке, лицо и руки умыты. Древние христиане специально мыли перед молитвой руки.

До начала молитвы надо несколько времени постоять молча, чтобы собрать свои мысли, вспомнить, перед Кем ты стоишь и постараться почувствовать все неизмеримое величие, могущество, благость и красоту Того Духа, внимание Которого мы хотим привлечь на себя через несколько мгновений.

Окружающая обстановка может помочь нам в собранности мыслей и чувств. Большие, хорошо написанные иконы помогают нашему ощущению близости Господа и святых. Во время молитвы перед иконами хорошо зажигать лампады: они озаряют иконы и как бы восполняют недостаток нашего внутреннего горения.

Чтобы обезпечить себе успех молитвенного подвига, многие святые отцы рекомендуют христианам начать свои молитвы со специального обращения к Богу о помощи для достижения достойной молитвы. Так, преподобный Исаак Сириянин дает для этого случая следующую молитву: «Ты, Господи Иисусе, Боже мой, призирающий на тварь Свою, Ты, Которому ясны страсти мои и немощь естества нашего и сила противника нашего, Ты Сам укрой меня от злобы его: потому что сила его могущественна. Сохрани меня от мятежа помыслов и от потопа страстей, и сделай меня достойным сей святой службы, чтобы мне страстями своими не растлить ее сладости и не оказаться перед Тобою безстыдным и дерзким».

Молитва, особенно у молодых и здоровых, должна сопровождаться поклонами земными и поясными и стоянием на коленях. «Молитва неразлучна с поклонами. Поклоны — след внутренней молитвы», — говорит святой Феофан Затворник. «Поклоны смиряют гордость», — добавляет праведный Иоанн Кронштадтский.

Следует указать, что в тех случаях, когда молитва идет от сердца, если душа стоит перед Господом и человек всем существом переживает единение с Ним, и молитвенные мысли текут невозмутимо, как ручеек, насыщая и умиляя душу, то движения тела могут мешать и рассеивать; в этих случаях поклоны могут быть излишни.

Как в поклонах, так и во всем, что связано с молитвой, должна проявляться неторопливость, внимательность и усердие. Перед каждым поклоном, как и в начале каждой молитвы, следует сделать неторопливое, широкое и точно выполненное крестное знамение, которое является сильнейшим оружием против лукавого, рассеивающего наши мысли при молитве.

Про значение и силу крестного знамения так пишет святой Иоанн Кронштадтский: «Непостижимо, как Сам Христос соединяется со знамением крестным и дает ему чудесную силу прогонять страсти, демонов и успокаивать возмущенную душу. В крестном знамении Господь Иисус Христос, как Живой и Животворящий, всегда с нами и всегда действует различными силами ко спасению нашему, верою в Него, нашего Бога и Спасителя».

При этом надо следить, чтобы крестное знамение совершалось до поклона: крестным знамением мы как бы ставим перед собою изображение креста и затем творим поклон Распятому на нем Господу. Если же крестное знамение творится вместе с поклоном, то мы будем как бы бросать крест на землю (хотя бы и не сознательно).

Все новоначальные должны, безусловно, практиковать устную-гласную молитву. Молитва про себя или «умная», как называют ее святые отцы, — это молитва совершенных и у новоначальных может допускаться лишь по необходимости — в присутствии других.

Когда христианин молится один, он должен стараться вкладывать в слова соответствующие чувства. Пусть это будет носить отпечаток даже некоторой искусственности, пусть сами чувства будут еще спать, но здесь мы опять-таки от внешнего можем приближаться к внутреннему.

Бог не осудит нас за одно только внешнее проявление чувства: Он знает наше безсилие по отношению к внутреннему и оценит наше усердие, хотя бы во внешнем. Мы поистине здесь отдаем нашу «лепту вдовы», отдаем Богу то, что имеем, то есть то, что еще в нашей власти — наше усердие.

Даже тогда, когда внешняя обстановка, окружающая христианина, совсем не будет соответствовать молитве, все же христианину нужно молиться. Старец отец Алексий Мечев так учил одну свою духовную дочь: «Нам с вами нужно учиться молиться, когда рядом играет граммофон, танцуют и кругом будет как на шумной улице».

При болезни и слабости можно молиться и сидя, и даже лежа в постели. Господь не будет взыскивать, если все это делается по необходимости: важно лишь, чтобы молитва шла от сердца.

Как пишет про молитву святитель Тихон Задонский: «Мы можем к Богу приступать с прошением нашим в церкви, в доме, в собрании, в пути, на работе, на ложе, ходя и сидя, трудясь и почивая, и во всякое время. Ибо везде и всегда можем ум и сердце к Нему возводить и прошение сердца Ему предлагать... и к Богу не ногами, но сердцем приступать».

Из земных существ лишь человеку дан дар веры и молитвы. Что нам сказать Небесному Отцу нашему, допустившему нас к общению с Собою в благостном снисхождении к Своему творению?

Не будем пробовать измышлять нашим поврежденным умом каких-либо умных речей — перед нами Предвечный Непостижимый Разум. Господь сказал: «Если... не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3). Поэтому старец Силуан пишет:

«Молись просто, как дитя, и Господь услышит твою молитву».

О значении наивысшей простоты в молитве говорится в нижеприведенном рассказе одного епископа: «Когда я был мальчиком, моя мать часто посылала меня давать хлеб приходящим к нам нищим. Однажды одна нищенка, приняв от меня кусок хлеба, спросила меня: — Хочешь, я научу тебя молиться, и ты будешь потом благодарен мне всю жизнь? Так вот, когда ты молишься, разговаривай со Спасителем так, как ты разговариваешь со своей матерью, которую ты крепко любишь. Рассказывай Ему все свои горести и радости, как рассказываешь их матери, и постепенно Христос станет твоим Другом на всю твою жизнь».

«Я потом без конца изучал богословие, — говорил ученый епископ, — но лучшего образца и способа молитвы, чем тот, который мне указала бедная женщина, я не встречал».

Главным препятствием для единения души с Богом является наличие в ней нераскаянных грехов, страстей, пристрастий и маловерия. Все это стеной стоит между человекам и Богом и мешает чистоте и теплоте молитвы. Поэтому основным условием действенной молитвы является подготовка духовной одежды христианина — очищение сердца и совести. Если последняя неспокойна и есть грехи, за которые еще не принесено покаяние, то молитва не может быть сердечной и теплой. Только при искреннем покаянии во всяком замеченном грехе и постоянном спокойствии совести может быть достигнута и настоящая молитва. «Кто не почитает себя грешником, того молитва не приемлется Господом», — говорит преподобный Исаак Сириянин. Итак, непременным условием для действенной молитвы является покаяние.

Второе условие чистоты духовного одеяния — это

полнота примирения со всеми и прощение всем и от всего сердца всякой обиды, оскорбления, несправедливости. Как видно из молитвы Господней («Отче наш...») — только при этом условии могут быть прощены Богом и наши грехи.

«Быть злопамятными и молиться, значит то же, что сеять в море — и ждать жатвы», — пишет преподобный Исаак Сириянин.

Третье условие чистоты духовной одежды — это отрешение сердца христианина от страстей и пристрастий.

Преподобный Макарий Великий говорит: «К чему привязано сердце человека и к чему влечет его пожелание, то и бывает для него Богом». И если, молясь, мы приглашаем Царя-Творца вселенной в наши внутренние чертоги души, то позаботимся же о том, чтобы Он, войдя, не нашел в них грязи и сора — наших страстей и земных пристрастий.

Четвертое, что также будет оскорблять Господа — это наше маловерие, суетные безпокойные мысли и заботы об устройстве всех наших внешних дел. Эти мысли мешают молитве и приходят от того, что мы не хотим вверить себя и все наши дела в руки Господа. Мы исповедуем Господа устами, но сердце наше как бы не доверяет Ему и мы страдаем от этого и в жизни, и при молитве.

Надо помнить, что все отвлекающие нас от молитвы посторонние мысли внушаются нам темной силой и есть следствие отсутствия в нас веры, ревности к Богоугождению и любви к Богу.

Пятое условие чистоты духовной одежды — это примирение нашей души с Самим Богом.

Как будто бы неразумно ссориться с Самим Владыкой Вселенной, но мы часто, не замечая того, не находимся с Ним в мире. Мы бываем недовольны жизнью, судьбой, тем, как складываются наши дела, тяготимся болезнями, ропщем в скорбях. Все это ропот на Бога, оскорбление Его, недоверие к Его мудрости и управлению нашей жизнью, непонимание Его неизменной Благодати. Поэтому, вставая на молитву, душа должна быть настроена так, чтобы от всего сердца говорить: «Да будет воля Твоя — слава Богу за все.»

Человек — это ничтожная пылинка перед создавшим его Творцом. И потому беседа человека с Богом — величайшее из дерзновений; дерзновение — непременная принадлежность молитвы. Как его приобрести?

Преподобный Исаак Сириянин говорит: «В какой мере вступил кто в подвиг ради Христа, — в такой мере сердце его приемлет дерзновение».

Всех перечисленных выше условий — чистоты сердца, наличия живой веры и покоя души, подвига и дерзновения, естественно, может и не быть у несовершенного еще христианина. Но, конечно, это не значит, что не надо становиться на молитву. Как уже говорилось ранее, надо начинать с внешнего — с молитвословия, и от него восходить по лестнице приближения к истинной молитве.

Вместе с тем надо помнить, что молитва далеко не всегда бывает тихой беседой с Богом или горним миром, и у новоначальных особенно она чаще всего есть подвиг усердия, терпения и тяжелой борьбы с злым духом, всеми средствами старающимся помешать нашей молитве, рассеять внимание, положить какую-либо преграду между Богом и молящимся. И по причине великой злобы, которую имеет на нас лукавый бес, эта борьба бывает часто очень тяжела.

Поэтому к молитве нужно понуждать себя и тогда, когда к ней нет расположения. Святые отцы говорят, что молитва насильственная, вынужденная, исторгнутая, весьма приемлема и угодна Богу.

Молитва является нелегким трудом даже и для подвижников, преуспевших в ней. Авва Агафон Египетский говорил: «Молитва до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы».

Не будем же оставлять молитвы, хотя бы сухость наполняла сердце и мысленное море бушевало и бросало как щепку нашу ладью — наше внимание. Господь оценит наш труд, наше прилежание, нашу настойчивость в искании Его. И если Ему будет угодно, то Он повелит отступить от нас лукавому духу и утешит разбушевавшееся мысленное море. И тогда период сухой, напряженной молитвы сменится сердечной радостью и умилением.

Следует помнить, что чередование периодов сухой и теплой молитвы естественны не только для новоначальных в духовной жизни.

Господь попускает сухость и тяжесть, чтобы приучить труженика на Его ниве к терпению и мужественному перенесению тяжести молитвенного труда. Видя же труд и терпение, Он ободряет затем умилением и теплотой сердечной, а затем снова отнимает их, чтобы возвести подвижника на высшую ступень.

Правда, эти перемены — тяжелое испытание; но нам полезно узнать на своем опыте, что моменты духовного подъема зависят не от нас, а есть дар Божий. Поэтому будем переносить терпеливо периоды упадка и сухости сердечной. Они учат нас смирению и недоверию к самим себе, они дают нам почувствовать, насколько непрочна и слаба наша духовная жизнь, они заставляют нас прибегать к помощи Божией.

Молитва и любовь к Богу — одно и то же. Существо молитвы не состоит только в тех радостных ощущениях, которыми она иногда сопровождается. Любовь — молитва может существовать и без них, и это более очищенный и безкорыстный вид ее, так как будучи лишенной радости духовной, она имеет целью только Бога.

Нам надо помнить, что христианин не должен сам домогаться в молитве приятных ощущений и духовного наслаждения. От этого так предостерегает молящихся архиепископ Варлаам (Ряшенцев): «Не ищи на молитве приятных ощущений и высокой радости и не услаждайся, если бы это и явилось: цель молитвы — смиренная беседа с Господом и припадение к Нему в чувстве покаяния и умиления, но вовсе не услада, так сказать, духовными яствами, то есть процессом молитвы. По-грешительно и крайне пагубно искать духовного наслаждения. При таком искании оно явится, но с «левой» стороны — от демона похоти и блуда, который ищет сластолюбцев, любящих сласть, а не Господа и Его заповеди. Такая прелесть вражия находит на гордого и самонадеянного человека, ищущего от молитвы не мира душевного и познания своих немощей, не страха Божия, терпения и сокрушений, а приятных ощущений. Считай все радостное, высокое, что посетит тебя сверх ожидания на молитве — недостойным для себя, не теряй из вида, что ты ищишь очищения души, покаяния, а не прельстительных радостей.

Божия радость бывает неизреченно тиха, ясна, светоносна и чиста. Тогда все телесные чувства совершенно засыпают, и в теле бывает не возбуждение крови, а неземная тихость и чистота.

Длится это обычно недолго, как ласка Отчая за смирение и покаяние, и после нее еще больше смирись. Это милость, незаслуженная тобой, и поэтому жди удара вражия после посещения благодати...».

Святые отцы предостерегают нас от воображения и восторженности в молитве. Святитель Феофан Затворник так пишет об этом: «Восторги, сильные движения с волнениями суть просто кровяные душевные движения от распаленного воображения... Доходят до этих восторгов и думают, что дошли до больших степеней, а между тем, все это мыльные пузыри. Настоящая молитва тиха, мирна; и такова она на всех ступенях».

Основное усилие христианин должен направлять на то, чтобы мысль постигала слова молитвы. Как уже говорилось, этому помогает тщательность дикции и внешнее проявление чувств, соответствующих словам молитвы. Если слова молитвы произносятся с полнотой их восприятия, христианин постепенно достигает второй ступени — молитвы ума, когда разум обладает уже сосредоточенностью.

Третьей ступенью является молитва сердечная или духовная — когда не только ум принимает участие в молитве, но и сердце глубоко переживает те чувства, которые соответствуют вложенным в молитву мыслям. Одним из признаков третьей ступени — сердечной духовной молитвы есть «умиление».

Преподобный Серафим Саровский так раскрывает его сущность: «Умиление есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль о грехах с тихим и кротким утешением».

Как говорит старец Парфений Киевский: «Истинную молитву стяжать неизреченно трудно. Для стяжания ее великий потребен подвиг умственный и телесный. Не раз душа за подвиг сей приблизится ко вратам смертным. Молитва истинная есть та, которая совершается духом и вросла в душу и ничто не изменит ее».

Вместе с тем надо помнить, что никогда нельзя пренебрегать служением ближним, хотя бы это служение и затрудняло и рассеивало молитву.