Православная Церковь об оккультизме. Дороги, ведущие в ад

В. Тростников. Монстры для маленьких

Прошлым летом мы жили в деревне под Ростовом Великим. К соседу приехал сын с двумя детьми-под­ростками. Одной из целей их путешествия было при­обретение игровой приставки к телевизору — на Алтае, где они жили, таких диковин не было. Отпра­вились в Ярославль, купили не то «Денди», не то еще что-то, я в этом не разбираюсь, и пришли к нам, чтобы испытать покупку: старик жил без телевизора. Так я впервые узнал, что это за штука. Смотрел я больше не на экран, а на тех, кто перед ним сидел. Сначала это были дети, но вскоре отец согнал их со стула и стал охотиться на уток сам. Это длилось долго, мы устали, но он забыл обо всем, глаза его го­рели, при удачном выстреле ему хотелось закрепить успех, а при неудачном — исправить ошибку. Дурно так думать, но у меня в голове стала вертеться фраза из Ильфа и Петрова: «Сбылись мечты идиота». К концу же игры меня охватила печаль. Я понимал, что когда семья вернется домой, отец начнет ходить на работу и отпускного настроения у него уже не будет. Сидеть за пультом будут дети, причем сидеть часами. И меня пронзила к ним такая же жалость, какую я однажды испытал, увидев распустившую свежие листочки небольшую березку на крыше за­брошенной церкви. Она полна ожиданий, готовится стать высоким раскидистым деревом, а почвы ей не дали, и она зачахнет. Так же и эти ребятишки: в них столько добрых семян, но их усадят перед экраном с пошлыми персонажами, которых надо убивать или от которых надо спасаться (чтобы только не мешали взрослым), и семена не дадут всходов.

В старой России кое-где был обычай давать груд­ным младенцам вместо соски тряпочку с маком. На­сосется кроха наркотика — и лежит тихонечко, а мать может в это время постирать или окучить кар­тошку. Теперь медицина точно знает, что это должно было отразиться на ребенке очень плохо. Но еще хуже отразятся на нем втравливающие его в свои разборки электронные игры.

Тем мамам и папам, которые не понимают этого, можно задать следующий вопрос: могли бы вы, желая, чтобы дети в ваше отсутствие не бегали по улицам, оставить им игральные карты, расчертить пульку и, объяснив правила преферанса, спокойно удалиться до вечера? Каждый скажет, что такого ни­когда не сделает, ибо это было бы безумием. Но ведь это ничем не отличается от того, чтобы оставить ре­бятишкам игровую приставку. Это ведь точно такая же азартная игра, и замаскированность ее «электро­никой» не должна никого вводить в заблуждение.

Вдумаемся: что такое азарт? Это сильное волне­ние, связанное с ожиданием результата какого-то твоего действия или выбора, который может быть положительным или отрицательным и который нель­зя заранее предсказать. Элемент непредсказуемости тут необходим, без него не может быть азарта. В чис­том виде он присутствует в таких играх, как «очко» или «орел и решка», где нижняя карта или верхняя сторона монеты определяются чистой случайностью; в других играх он разбавлен закономерностью, и там что-то все-таки зависит от самого игрока, от его умения. К таким «умным» играм относятся как преферанс, так и игры на приставках, так что это вещи со­вершенно одинакового порядка. Просто по своему внешнему оформлению преферанс больше импонирует взрослым, а электронные игры — детям. Если же отбросить вежливость, лучше сказать так: преферанс приспособлен для взрослых балбесов, а электронные игры — для юных балбесов.

Любители этих занятий будут, конечно, возражать против такого жесткого определения. В защиту свое­го хобби они выдвинут разные аргументы, но глав­ным у всех будет один (можете проверить): «умные» игры развивают интеллект и этим приносят пользу. Второе соображение, которое часто слышишь, таково: потребность играть свойственна молодому возрасту и неодолима, она присуща даже зверенышам, поэтому тем инженерам, которые идут навстречу этой пот­ребности и придумывают для ребятишек увлекатель­ные телевизионные игры, надо только сказать спасибо.

Сначала о первом доводе. Те игры, о которых идет у нас речь, действительно развивают какие-то сторо­ны мышления, но исключительно такие, которые в реальной жизни почти безполезны. «Умная» игра всегда искусственна, она помещает человека в сильно упрощенный мир, регулируемый несколькими четко сформулированными правилами, в то время как ок­ружающий нас действительный мир ни в какой ко­нечный набор правил втиснут быть не может — об этом свидетельствуют так называемые «отрицатель­ные теоремы математической логики», из которых следует, что роль рационального познания в общем постижении бытия очень мала. Для принятия пра­вильных решений и успешного существования на земле важнее всего творческая интуиция, и ни один истинно умный человек не пользуется в жизненных дилеммах какими-то алгоритмами, это делают скорее шизофреники (так называемый «резонерский бред»). Если бы качества, развиваемые азартными играми, были на самом деле полезны, то военачальниками ставили бы лучших шахматистов — ведь игра в шах­маты изначально задумана как имитация военных действий, как модель сражения. Однако сам акт ими­тирования уже несет в себе редукцию такой степени, что подражание получается в корне отличным от оригинала. Нет сомнения в том, что Суворов проиг­рал бы в шахматы не только Каспарову, но и любому второразряднику, но не было на планете человека, который мог бы выиграть у него кампанию. Поэтому те маленькие балбесы, которые, проведя сотни часов у дисплея, так поднаторели в нажатии кнопок, что изумляют своих сверстников, не только не учатся лучше этих сверстников, но, как правило, учатся хуже. Дело, которому они себя отдают, настолько специфично, что выработанное им умение больше негде применить.

Впрочем, пользы от азартной игры не было бы даже и в том случае, если бы имитацию жизни уда­лось осуществить очень точно. И знаете, почему? По той причине, что наилучший вариант отыскивается в ней играючи, а всякое полезное знание дается с тру­дом, в акте самопреодоления. Ведь полезным можно назвать только то, что приближает к Царству Небес­ному, а оно, как известно, «силою берется» (Мф. 11, 12), так как после Адамова грехопадения естествен­ные склонности влекут нас к погибели, и мы должны постоянно их в себе подавлять. Изготовители же электронных игр как раз всячески потакают естест­венным склонностям нашей падшей натуры, а осо­бенно — скрытой в нас агрессивности, и, эксплу­атируя их, делают на этом бизнес. Поэтому мальчиш­ки и девчонки, «заболевшие» электронными играми, становятся непослушными и недисциплинированными. Они привыкают делать не то, что нужно, а то, что приятно и интересно, а более двадцати процентов из них, по данным зарубежной печати, становятся более злобными. Нетрудно понять, что вред от этой гедо­нистической установки и от этого озлобления намного превышает ту микроскопическую пользу, которую эти игры, может быть, и приносят. Для человека го­раздо важнее выработать в себе характер, чем пол­учить какие-то специализированные навыки, а какой характер может выработаться у подростка, по не­скольку часов в день предающегося захватывающим дух развлечениям!

Во многих художественных изображениях преис­подней, а также в фольклоре повторяется один и тот же сюжет: в отблеске мрачного огня, на котором жа­рятся грешники, сидит ватага галдящих и кричащих чертей и самозабвенно режется в карты. Ни поэти­ческая интуиция, ни, тем более, народное чувство правды здесь не ошибаются: это действительно ти­пично адское занятие. Даже здесь, на земле, азарт­ными играми увлекаются большей частью те люди, которых в запальчивости можно назвать «исчадиями ада», — уголовные преступники. Правда, в прошлом и позапрошлом веках в карты у нас активно играли помещики и офицеры — так что ж, они и доигра­лись: продули Великую Россию и дали большевикам сделать ее адом.

Ад — это вывороченное изображение Царства Божьего, его противоположность. Поэтому неудиви­тельно, что в аду любят азарт, культивируют слу­чайность и непредсказуемость — ведь у Бога царят порядок и Промысл. Так для какого же места готовят своих детей те родители, которые покупают им элек­тронные азартные игры?

Газета «Православная Москва». 1995. № 16-17 (40-41)