ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Сундучок воспоминаний

Глава 1

Ровно в полночь торопливо петухи прервали спор, и изломанная ива перестала бить забор. Лунный свет во тьме рассеян, тишина окрест звенит, спит земля, и вместе с нею спит село Петровский Скит. Что налево, что направо — ни души, ни огонька, лишь в тумане, как отрава, льётся вкрадчиво река, лишь мышиное гулянье соберётся у ворот, да невнятное мерцанье вдоль по кладбищу пройдёт. Под покровом тихой ночи тени бродят без следа и недоброе пророчат, будто ждёт людей беда. Что вы, тени, расходились? Не пугайте кратких снов: эти люди утомились и от бед, и от трудов.
2.
Местный сторож, однорукий инвалид Иван Росток протрезвился и от скуки кисло смотрит на восток. Не спеша дымит махоркой, сам себе бубнит под нос о крестьянской доле горькой, про судьбу и про колхоз. Что он видел в этой доле за полста ушедших лет, кроме пыли, кроме поля да картошки на обед? Кроме плуга и навоза — воровство и безпредел председателей колхоза, вот и весь его удел. Что мечталось — не случилось, что хотелось — не сбылось, что имелось — погубилось, пролетело, пронеслось. И какою-то безпутной жизнь представилась ему — неспокойно, неуютно и на сердце, и в дому… «Сын» потрёпанной фуфайки, «брат» изношенных сапог жил открыто, без утайки, но без водки жить не смог. Всё отдаст из-за сивухи, всё сменяет на стакан бывший пахарь, бывший ухарь, ныне спившийся Иван.
3.
За лесами робко-робко обозначился восход, словно узенькая тропка, по которой день придёт. Разольётся день с востока, как из крынки молоко, и от этого потока станет просто и легко. И когда пастух крикливый уведёт в луга коров, встань, мужик, и будь счастливый, всё забудь и будь здоров!.. А пока что, среди ночи, повздыхавши обо всём, сник Иван, зажмурил очи и на миг забылся сном. И на миг он стал спокоен и увидел он во сне, как летел Великий Воин на невиданном коне. Оставляя за плечами семицветную дугу, он лучами, как мечами, бил по страшному врагу. В жуткой схватке всё смешалось и исчезло, как пришло, только радуга осталась да родимое село. К удивленью, вслед за этим появились у окна дом покинувшие дети и покойница жена. Хохоча, на лавку сели, как немало лет назад, как когда-то в самом деле всей семьёй сидели в ряд. Хоть Иван без них негретый, хоть Иван без них зачах, дочки — ладно, дочки — где-то при мужьях и при харчах. Хоть ему с одной рукою даже ужин не сварить, значит, просто недостоин, значит, так тому и быть, но жена! Свиданья с нею долго ждал Иван Росток: эти руки, эту шею, этот выцветший платок он лелеял от забвенья в изболевшейся душе, чтобы вымолить прощенье запоздалое уже… Было ль, нет? Исчезли разом Воин, дочки и жена, отогнав виденья сна, о себе напомнил разум. Что? Куда? К чему конкретно применить свой вещий сон? Для Ивана — безответно, не силён в разгадках он.
4.
От восхода до заката сам не свой ходил Росток, будто слышал зов куда-то, а куда — понять не смог. Выпил меру самогона — ни в какую не берёт, — не берёт, и нет резона заливать его в живот. С кем тоскою поделиться, получить в ответ совет? Много лиц, но только — лица, пониманья в лицах нет. У людей одни заботы: чтобы вовремя вспахать, чтоб колхозные работы со своими совмещать. Посевная, косовица, жатва — круглый год страда, и нельзя остановиться. Льётся время, как вода.