ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Сундучок воспоминаний

ДУШИ ЗА ДРУГИ СВОЯ ПО ЗАПОВЕДИ ПОЛОЖИЛИ

На родительскую субботу

Полагается помянуть…

А особенно ту пехоту,

Что внезапно отправилась в путь.

Неотпетую, непрощённую,

В окружении красных снегов,

А особенно некрещёную —

Всю, что нас спасла от врагов.

                                                 Сергей Попов
Борис Петрович ДЕМЕНТЬЕВ,
доктор исторических наук, профессор,
Пермский государственный университет.

Патриотический подвиг Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны.

Доклад на конференции «Научный православный взгляд на ложные исторические учения»

Во все времена у всех народов справедливо считалось, что Церковь играет главенствующую роль и в обществе, и в государстве. Вера, Церковь нужны и бедным и богатым, и отдельному человеку и государству. Это понимали все народы и все правители. Вот почему до советского периода в России было 48 тысяч храмов Русской Православной Церкви и 100 тысяч священнослужителей.
Советская власть попробовала заменить идеологию Бога на идеологию коммунизма. Поэтому РПЦ подверглась страшным гонениям и уничтожению. К 1941 г. в 25 областях не осталось ни одного действующего храма, в 20 областях их осталось не более пяти. В целом по стране осталось немногим более 100 действующих храмов. Из 150 епископов осталось четыре. Было уничтожено более 50 тыс. священнослужителей.
Но, как показала история, идею Бога не удавалось уничтожить никому и никогда. По Всесоюзной переписи населения 1937 г., 2/3 сельского и 1/3 городского населения СССР считали себя верующими.

МЫ — ДЕТИ ТОЙ ВОЙНЫ
Мы — дети той войны, где пали наши деды. Где силой всей страны ковался меч Победы. Мы — той страны сыны — пожаров, взрывов, стонов… Нам позарез нужны те 30 миллионов — кого скосил свинец в окопе и в полёте, где падал мой отец в горящем самолёте. Мы — подвигом сильны. И что б ни говорили, мы — дети той страны, в которой победили. Пускай их болтуны болтают, пустомели. Мы — дети той страны, в которой одолели стальной кулак, хребет считай что всей Европы… За выслугою лет пусть заросли окопы, но вновь должны, должны быть подвига достойны во все века и войны мы — дети той войны. Протоиерей Андрей Логвинов, Кострома

Начавшаяся 22 июня 1941 года война, вопреки ожиданиям многих, не обострила отношения РПЦ с государством. Церковь не поддалась искушению рассчитаться за нанесенные ей жесточайшие удары. С первого дня войны руководство РПЦ призвало народ к защите Родины, поддержав этим государство. По всей стране в православных храмах служились молебны за грядущую победу.
В Ленинграде, несмотря на тяжелейшие условия блокады, с 1941 по 1944 г. православные верующие внесли в Фонд обороны более 13 млн руб. И это в ситуации, когда выдавали 125 граммов хлеба в сутки, когда смерть от голода косила сотни тысяч людей.
Так в годину тяжёлых для страны испытаний Церковь своим безкорыстным патриотическим служением убедила власть в своей преданности стране и народу, верности своему призванию — быть духовным пастырем.
Вслед за заместителем Гитлера по партии Мартином Борманом, прямо заявлявшим в 1941 году о том, что «национал-социализм и христианство непримиримы», один из идеологов фашизма А. Розенберг писал: «Христианский крест должен быть изгнан из всех церквей, соборов и часовен и должен быть заменён единственным символом — свастикой». Целью войны для Гитлера и его приспешников было расчленение нашей страны и порабощение славянских народов. Поэтому в случае победы Германии Православной Церкви грозило полное истребление. Но фашистские идеологи прикрывали свою разбойничью войну именем Бога, называли её крестовым походом. В пропагандистских целях оккупационные власти исполняли коварное указание Гитлера: «Мы должны избегать, чтобы одна Цеpковь удовлетвоpяла pелигиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту… Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении одной и каждой формы разъединения и раскола». Но, к счастью, этого не случилось. Советское пpавительство изменило свое отношение к Русской Пpавославной Цеpкви.

        ЗА ДРУГИ СВОЯ
Не за Ленина, не за Сталина,
Не за партию… за своих,
За родных, что в тылу оставлены,
Бился батя мой — в штыковых.

Дед был ранен в бою под Лиговом,
Дядя в танке сгорел за них…
Что же снова вы мне про идолов —
И про мёртвых, и про живых!

Знал народ, на Кого надеяться,
На груди своей крест хранил…
Победил, а врагу не верится:
Разве мало он Русь бомбил?..

И Победу враги присвоили,
Не допущен был к ней народ…
Спите, славные наши воины,
Правда вечная — не умрёт!
Михаил Аникин, СПб

С самого начала войны не было препятствий для массовых богослужений и церковных сборов, которые шли в основном на помощь фронту, снимались ограничения на религиозную деятельность. Органы власти на местах теперь не препятствовали открытию храмов, прекратились репрессии. Ряд телеграмм представителей православного духовенства с сообщениями о перечислении денежных средств на нужды обороны в первые же месяцы войны появились на страницах центральных газет «Правда» и «Известия», там же давалась информация о работе Православной Церкви. Из лагерей освободили десятки церковнослужителей, в том числе шесть архиепископов и пять епископов. Вновь открывались православные храмы. Ещё в 1941 году были закрыты антирелигиозные периодические издания и свёрнута деятельность Союза воинствующих безбожников. На Пасху 1942 года в Москве разрешили безпрепятственное движение по городу на всю ночь. В 1942 году в Ульяновске был собран первый за всю войну Собор епископов. Весной 1943 года правительство открывает доступ к Иверской иконе Божьей Матери, которую привезли из закрытого Донского монастыря на поклонение в Воскресенскую церковь Москвы.
1943 год можно считать годом официального «потепления» отношений Сталина с Православием. В один из июльских дней 1943 года митрополиту Сергию и его ближайшим сотрудникам пришло сообщение о том, что им разрешено возвратиться в Москву (из Оренбурга). «Компетентные органы» предложили Сергию, митрополиту Ленинградскому Алексию и Киевскому Николаю провести встречу со Сталиным. Сталин принял трёх митрополитов в Кремле. Он говорил о том, что правительство высоко ценит патриотическую деятельность Церкви. «Что теперь мы можем сделать для вас? Просите, предлагайте», — сказал он. В ходе той встречи Сергий был избран патриархом.
Было принято также решение о создании духовных академий в Москве, Киеве и Ленинграде. Сталин согласился с церковнослужителями по вопросу о необходимости выпуска церковных книг. При патриархе решено было образовать Священный Синод из трёх постоянных и трёх временных членов. Было принято решение об образовании Совета по делам Русской Православной Церкви. Деятельность нового совета курировал Молотов, а «особо важные вопросы» решал Сталин.
Сталин понял, что коммунистическая идеология вдохновляет лишь часть, — меньшую часть населения. Необходимо обращение к идеологии патриотизма, историческим, духовным корням народа. Отсюда учреждаются ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского. «Возрождаются» погоны. Возрождается официально и роль Церкви.

Они опалились войной.
А были почти что мальчишки.
И мир защищая земной,
Познали Завет не из книжки.

В атаке когда полегли —
Поистине кровные братья,
Во чреве родимой земли
И очи сомкнув, и объятья.

За гранью земной бытия
Судить их не станут: как жили? —
Ведь души за други своя
По заповеди положили.

Порой не носили креста
И древних молитв не учили,
Но вечную жизнь за Христа,
Как орден, они получили.
Протоиерей Андрей Логвинов, Кострома

В годы войны в народе ходило предание, что во время обороны Москвы в самолёт поместили Тихвинскую икону Божией Матери, самолёт летал вокруг Москвы и освящал границы, как в Древней Руси, когда на поле боя часто выносили икону, чтобы Господь защитил страну. Даже если это недостоверная информация, люди верили ей, а значит, ждали чего-то подобного от власти. На фронте нередко перед боем солдаты осеняли себя крестным знамением — просили Всевышнего защитить их. Большинство воспринимали православие как национальную религию. Прославленный маршал Жуков перед боем вместе с солдатами говорил: «Ну, с Богом!». В народе сохраняется предание о том, что Г. К. Жуков возил по фронтам Казанскую икону Божией Матери.
Трудно назвать все виды патриотической деятельности духовенства. В прифронтовой полосе при храмах существовали убежища для престарелых и детей, а также перевязочные пункты, особенно в период отступления в 1941—1942 гг., когда многие приходы взяли на себя попечение о раненых, оставленных на произвол судьбы. Участвовало духовенство и в рытье окопов, организации противовоздушной обороны, мобилизуя людей, утешая потерявших родных и кров.
Особенно много священнослужителей трудилось в военных госпиталях. Многие из них были устроены в монастырях и находились на полном содержании монашествующих. Так, например, сразу же после освобождения Киева в ноябре 1943 г. Покровский женский монастырь своими силами организовал госпиталь, который обслуживали в качестве медсестёр и санитарок насельницы обители, а затем в нём разместился эвакогоспиталь, в котором сёстры продолжали работать до 1946 г. Монастырь получил несколько благодарностей от военной администрации за отличное обслуживание раненых, а настоятельница игуменья Архелая была представлена к награждению орденом за патриотическую деятельность.
Всего за патриотическую деятельность почти 40 представителей духовенства были награждены медалями «За оборону Ленинграда» и «За оборону Москвы»; более 50 удостоены медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», несколько десятков — медали «Партизану Великой Отечественной войны».
С самого начала войны начинаются сборы средств в помощь фронту среди верующих — на подарки воинам, на содержание раненых, осиротевших детей.
По инициативе Церкви проводится сбор средств для создания танковой колонны им. Дмитрия Донского, затем — на авиационную эскадрилью. Всего за годы войны от РПЦ в Фонд обороны было внесено более 300 млн руб.
История дает один из главных уроков: настоящая Вера, Духовность ведут к единению и Победе. А вот бездуховность, безверие ведут в Никуда. И власти, и обществу сегодня надо бы помнить об этом.
28.10.2010

МОНОЛОГ УБИТОГО СОЛДАТА
Легенды ходят о живых, ничем не знаменитых, и кто придумывает их, забыв о нас, убитых?! И облысели, и седы, и все в герои лезут, а есть на теле их следы военного железа? А есть награды за бои, хотя бы и медали? Таи такое, не таи, где взять, когда не дали? Конечно же, в большой потоп были ручьи кривые, но награждали и потом за раны фронтовые. Не шутка побывать в огне, хлебнуть свинцовой каши… Писал Твардовский обо мне, теперь в полку он нашем. Да я почти что и не жил, сказать коль откровенно, я честно голову сложил, солдат обыкновенный.
Что ж, это так. Всё трын-трава, что над могилой узкой. Была бы Родина жива да жив народ мой русский. Виктор Федотов, +2001