ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Сундучок воспоминаний

«ХРИСТОС ВОСКРЕС!» — ВСЕГО ДВА СЛОВА…

Великий пост шёл своим чередом: за столом только постное, телесное — по мере сил, духовное — «могущий вместить да вместит». По воскресеньям, с пропусками, ходили на Литургию и причащались.

     НАЧАЛО ПОСТА
Россия — черница
На первой седмице поста.
Взмывает, как птица,
Святая её красота.

Как в пору молений
Меняется русский народ!
Припав на колени
Он в рост богатырский встаёт.

Канон покаянный,
Хотя бы на вечер, на миг,
В душе окаянной
Меняет личину на лик.

Вседневного быта
Слезает с неё шелуха.
Слезами омыта,
Она первозданно тиха.

Все — братья и сёстры!
Всё в звёздах церковных свечей!
В посту даже воздух
Живительней всяких речей.
Протоиерей Андрей Логвинов, Кострома

Зима, которую почему-то назвали «аномальной», была точь-в-точь как в детстве, и огромные сугробы, из которых на Хорошевке мы строили крепости, сделали неготовый к стихии Питер малопроходимым и даже опасным. И всё равно: белейший снежок людям в радость. Пусть завидуют, злом наливаясь, враги! Пусть летит шепоток ненавистных людей! Веселее, смелее, невеста, гляди на подарок, лежащий в ладони моей! Не колечко, не брошь, не цветок, не платок, не парчу, не шелка для тебя приберёг. Дорогая! Ты вольность мне эту прости, я принёс тебе белого снегу в горсти! Если в поле январь, то зачем нам янтарь? Если всюду снега, то зачем жемчуга? Если любим друг друга, нам небо как шёлк, нам богатства любого хватает! Раздели, моя радость, мой чистый восторг, принимай мой подарок — он тает! Матвей Грубиян, +1972
Работа в редакции стала труднее по причине занятости батюшек: не каждый согласится в расписанное по минутам великопостное время оторваться и для газеты. Но журналистский опыт, небольшой задел и благожелательность знакомых священников давали нам возможность выйти в срок. Газета — не кусочек бумаги, газета — это другое пространство… Это полушутливое стихотворение точно раскрывает правду нашей профессии…

     ПЕРИОДИКА
Как оглашали местность,
сказки разжалуя в были, —
ставили нас в известность,
то, что в неё уронили.
Сделались достояньем.
Сколького мы не знали!..
Ныне, к примеру, знаем,
как получают рентгены,
как покрываются кражи,
как поступают спортсмены,
как поступают в продажу,
как задыхались в тратах
слишком стеснённые в целях
люди в белых халатах,
люди в серых шинелях;
…как наши физики шутят;
как мы искали таланты;
как наши лирики здорово
могут писать диктанты;
…где совершаются браки,
как мы готовились к зимам
(чтоб зимовали раки);
как у Отечества с дымом;
кто не остался внакладе,
что обжигают не боги, —
в бывшей шестой палате,
в нашем энергоблоке…
Как мы отстали, братцы,
не от хорошей жизни,
как не на жизнь, а насмерть
существовали в Отчизне…
Владимир Вишневский

Жена, которая когда-то утверждала, что никогда не будет такой, как я, подразумевая моё горение в Православии, сама стала подавать мне пример: денно и нощно читала молитвы, чаще меня ходила на службы; я чувствовал, что отстаю от неё. Но духовность не может постоянно держаться на высоте: она то опускается до мелких бытовых дел, то вновь возносится к небесным высотам. Но я всё рано сдавал: так и не прочёл поучения аввы Дорофея, хотя это было епитимьёй; выключил на пост телевизор, но долго просиживал у компьютера, выуживая нужные для газеты сведения, а заодно прихватывая всякий информационный хлам. Да ко всему впервые сам готовил к выходу в свет седьмую книгу «былинок» «О жизнь, нечаянная радость…» Не без помощницы, но опыта всё одно недоставало. Пишу эти строки, книга в типографии, а внутри засела тревога, и не принимает воцерковляющееся сердце слова: «На всё воля Божья…» И наброски эти стал делать только, чтобы отлучиться от грустных мыслей и пытаться творить, ибо только в творчестве истинное счастье.
Батюшка звонил регулярно, и его звоночки придавали сил для борьбы с подступавшим унынием; вникая во все мои дела и поступки, он успевал и утешить, и пропеть тропарь, и мягко пожурить за лень и ошибки в газете, неизменно заканчивая каждый звонок короткой фразой: «Не расстривайся, Сашенька, тебе ещё 17 лет редакторствовать. Целую, целую, целую…»

Помолись за меня, мой отец,
Помолись за пытливую душу,
За достойный исход, за венец,
За звезду сквозь враждебную стужу.
Помолись за меня, мой отец.
Василий Дворцов

Три годика бы протянуть газете, какие уж там семнадцать: произошла не столько смена поколений, сколько перемена мировоззрений. Да, книги пока читают, но всё чаще в руке молодых я вижу электронную библиотеку вместо привычной и родной бумажной книги. И техника делает своё дело, и полнейший раздрай мнений в СМИ, словно специально запускаемых прессой, чтобы запутать и не дать разобраться, и уход в иной мир стариков, на которых держался наш мир; да непонятные решения правительства об участии стран НАТО в параде Победы — вместо ветеранов, отстоявших её; да строительство вавилонской башни «Газпрома» на Охте, несмотря на протесты питерцев, и многое другое, что не укладывалось в веками настоянные понятия старшего поколения. К слову, путаница с ветеранами происходит: на 60-летие Победы объявили, что их осталось 250 тысяч, а на 65-летие — уже 400 000. Прибавление-то откуда?..

          ПОСЛЕДНИЙ
И он придёт, с печалью мировою,
Момент, когда в края, где вечны сны,
В конце концов уйдёт Последний Воин
великой и священной той войны.

Душа бойца потусторонним краем
Шагнёт спокойно на высокий Суд,
И от осколков давних перед раем
Вокруг неё сияния взойдут!

И даже Пётр, кто все века спокоен,
Дивясь на чудо этой новизны,
У Всеблагого спросит: — Что такое?
И Бог ответит: — Се — Последний Воин
великой и священной той войны.

Ты отворяй ему ворота града
И — грешного — с почётом в рай пусти.
Он на земле изведал столько ада,
Что Я его на все века простил!

Прощальный залп пронзит затишье остро,
И горький миг своих сиротских грёз.
Такую боль услышит вечный космос,
Что, и из камня высечен, апостол
За веками сдержать не сможет слёз.
Борис Олейник, Киев, р.1935

Опять чеченские теракты, взрывы на шахтах, извержения вулканов, кровь москвичей в метро, десятки убитых и раненых. Страна на изломе, силы нет, поэтому нас ещё долго будут «учить» обрезками гвоздей, как надо правильно жить. В войну морозы были лютыми, стонали лёд и дерева, а люди лес валили сутками, губами шевеля едва. И снайпер в ледяном окопчике держался что есть сил, пока фашист очередною точкою не падал в белые снега. Вражда людей, ожесточение, дрожащий каждой веткой лес. И видно, кончилось терпение у выжидательных небес. И… получай, люд, наказание — орбит космический удар: морозы, град, штормов рычание, вулканов яростный пожар. Сегодня вновь столпотворение, сегодня вновь кругом вражда. И надо ждать землетрясения — стучится в каждый дом беда, и станет вал крушить селения… но срок последний, люди, есть для размышленья, для спасения своей души и здешних мест… Андрей Тарханов, Самотлор.
Но нет зацепки, за которую можно бы ухватиться обеими руками, противостать ревущему потоку и выбраться на сухой берег. Да, всё кончается до срока… Над бедной Родиной моей самозабвенно и жестоко поёт последний соловей. Его заслушиваемся трелью, и в ожидании зимы одной укроемся шинелью, той, из которой вышли мы. Наталья Рожкова.
Все ищут виноватых или виноватят себя, но от этого не легче; партии дерутся неизвестно за что, облик Сталина обрёл невиданную популярность, а нынешние демократы стараются не произносить этого имени, ставшего для них бранным словом. Только Анатолий Чубайс, резко переведённый с энергетики в главные нанотехнологи страны (спросить бы у родного брата, доктора химических наук, какой вклад внёс великий «реформатор» в его область), за что получает в день 550 000 рублей. Не хотел бы я получать такую зарплату — замучаешься тратить.

             МОЛИТВА
Я начинаю каждый день словами: «Помоги им».
Тем, кто болеет, — помоги без боли.
Тем, кто упал, — подняться помоги.
Голодным — хлеба, осуждённым — воли,
Богатым и всесильным помоги.
Слепым увидеть, а глухим услышать,
Любви лишённым — встречей помоги.
Всем помоги — и злым, недобрым тоже,
Дай им понять. Убийцам помоги.
Они ведь жертву пред собою видят —
Не дай им загубить железа и души.
О, помоги тому, кто помощи не просит, —
Просить о помощи не поздно никогда.
Я выхожу на улицу — там людно.
В автобусе и давка, и слова.
И кто-то встал мне на ногу и крутит —
Каблук остёр и меток, как всегда.
О, помоги тому, кто в злобе, —
Ведь он мой брат, товарищ, помоги.
Вячеслав Спесивцев, р. 1943

А за окном Светлая седмица, и солнышко радует людей своим появлением, и скоро, скоро распустятся клейкие листочки и первая травка проклюнется к небу, а подуставший в тесной квартире кот Дымок перестанет клацать в безсилии на сидящих за окном пташек и отправится в положенный отпуск на дачу. А там уж держитесь, птахи, подальше — сетки на окне нет, а коготки у бандита острые…
А ведь главного не написал: пошли ночью на пасхальную службу в родной Благовещенский храм, а народу столько, что и к двери не шагнуть, а люди всё прибывают и прибывают. Постояли мы с женой и расстроенные пошли восвояси — по телевизору патриаршую службу смотреть, а потом разговляться. И как бы там ни было, при возгласе «Христос воскресе!» мы в два голоса откликались: «Воистину воскресе!» — и крохотка пасхальной радости коснулась и наших сердец.

     ХРИСТОС ВОСКРЕС!
Христос воскрес! — всего два слова,
Но благодати сколько в них!
Мы неземным блаженством снова
Озарены в сердцах своих.

Забыты скорби и страданья,
Забыты горе и нужда,
Умолкли стоны и роптанья,
Исчезли зависть и вражда…

Все лица радостно сияют,
Сердца свободны от страстей…
Так чудодейственно влияют
Слова святые на людей!..

Христос воскрес!.. О миг священный!
О чудо, выше всех чудес,
Какие были во вселенной!..
Христос воскрес! Христос воскрес!
А. Потехин, +1908