О жизнь, нечаянная радость

«ГРЕШНИКУ В АДУ НЕВЫНОСИМО»
А теперь мне хотелось бы поговорить о непростой проблеме трезвости. Трезвости? Проблеме? — в удивлении поднимете вы брови. — Автору писать, что ли, не о чем?
Стояло бы в стране всё на своих местах — я, конечно, и заикаться бы не стал об этом. Но вы представьте себе: не пью я с 1988 года, получается, больше двадцати лет. Помните, как в компаниях на праздники за столом смотрели на непьющего (как правило, больше одного не находилось)? Или язвенник, или стукач — третьего не дано.
Справедливости ради надо сказать, что стукачей в то приснопамятное время хватало. Стукач был родом, как Иисус, из плотников. Его талант общественный крепчал. И даже после ленинских субботников он по ночам без продыху стучал. Поутру он вздыхал: «Работа адова… А хоть медаль бы дали за её…!» И гонорар в сберкассе он откладывал на будушее светлое своё (Валерий Михайлов, Алма-Ата).
Никакие оправдания типа «я своё озерцо выпил», «завтра надо быть за рулём» да смелое «ну не пью я, ребята!» всерьёз не принимались. Повеселевшие друзья и подруги по работе брались за дело всерьёз: «Да прими одну рюмашку!»; «Ты что, нас не уважаешь?»; «Пригуби, уважь хозяйку: вон какой стол приготовила!» Ни сопротивление супруги, ни накрывание рюмки ладошкой, ни попытка налить себе воды вместо водки ни к чему не приводила: бдительные соседи по столу добивались своего: «Выпил — теперь наш, зря только представление устраивал…» За первой стопкой шла другая, за другой — третья, пока не вскакивала жена и насильно не уводила мужа домой. Кто-кто, а она-то знала: продолжение следует. Гости шумно разойдутся по домам, утром вяло, с перевязанной полотенцем головой, будут отпиваться кефиром, а наш алкоголик, не пивший благодаря неимоверным усилиям жены и врачей почти год, уходил в длиннющий запой. Всё надо было начинать с начала…
Именно поэтому я не хожу на праздничные посиделки, будь то празднование Нового года или предвосхищающее застолье собрание священства по случаю 50-летия ректора Духовной Академии: везде присутствует алкоголь. Или в Союзе писателей: заходим с поэтессой к одному очень известному редактору известной газеты — а он из ящика бутылку коньяка с иностранной этикеткой. «Нехорошо, брат, отказываться. Давай по стопочке за знакомство». Отказ вызывает недоверие: или редактора не любят, или издание… И вообще каким ветром его сюда занесло, «трезвенника-писателя»…
Многие, очень многие дела решаются за рюмкой водки. Конечно, обманывают под винными парами, но не нарочно обманывают: в коньячном тумане лучше и ближе твоего визави никого на свете нет, это во-первых, а во-вторых, наобещал ты ему такое, что только генеральный секретарь способен или… одним словом, превысил ты в пьяном виде свои полномочия, как в уголовном кодексе сказано. Стыдно… А, впрочем, с кем не бывает? Все пьют, невелик грех.

Грешнику в аду невыносимо,
Грешник сам попросится туда,
Где жаровня, много-много дыма
И бурлит вонючая вода…

И цветов и ласточек там нету,
Там пустыня или царство льда…
О, как надо устремляться к свету
Здесь, теперь, сегодня и всегда!
Геннадий Иванов

У меня нет друзей только потому, что я не пью. О причине я вам уже сказал. Но трезвость, к которой нас призывают многие десятилетия, почему-то не прививается в родной стране, и человек непьющий считается «белой вороной»: ему не слишком доверяют, он не поможет, если подарить ему бутылочку самого экзотического и дорогого напитка, хотя дома при твоём желании поставит на стол бутылку хорошего вина. И жена его даже не пригубит рюмочку. Да кто в России пьёт в одиночку? Не-ет, к этому господину я больше ни ногой: ещё наговоришь чего по пьяной лавочке, а он против тебя же и обернёт; кто его знает, что на уме у непьющего господина-товарища?.. Подальше от таких субъектов непьющих — поближе к людям с нормальной алкогольной ориентацией. Я же не алкаш какой, не бомж бездомный, я солидный человек, могу рюмочку-другую в свободное от работы время пропустить с хорошим человеком… Были основания таким мыслям, были: расскажешь в тесном кругу свежий анекдот про Брежнева, а на другой день приглашают тебя в Большой дом и кнопочку диктофона нажимают — не отопрёшься… Только я вот до сих пор мучаюсь: неужели умные люди всерьёз думали, что анекдотами можно подорвать могущество государства?.. Жизнь показала: развалили сверху СССР, а народ ещё и радовался свободе. Простите, если не в тему.

Да непьющему человеку, надо сказать, и противно сидеть в пьяной компании. Пришли люди как люди, нарядные, красивые, женщины духами завлекущими пахнут, слова друг другу говорят ласковые, приятные, умом блещут, с юмором в порядке, эрудиция на уровне. А посидят с полчасика за столом — что за страшное превращение происходит с людьми знакомыми? Городят чепуху, могут анекдот неприличный во всеуслышание рассказать, а то и оскорбить невзначай старого друга. Женщины начинают с чужими мужьями заигрывать, да и мужья в другую сторону поглядывают… Да знаете вы эти сцены не хуже меня, только пьющий словно на сцене играет, а непьющий, сидящий рядом, как бы в партере, полудраму-полукомедию смотрит. Частенько такие пьесы трагедией кончаются. Или солидные с виду люди через частые застолья бомжами становятся. А ведь скажи им — обидятся до смерти…

Въелся в стены удушливый смрад,
Словно прутья тюремной ограды.
Сколько дней безпросветных подряд
В тесной комнате солнцу не рады?

Здесь не любят ни взглядов в упор,
Ни вопросов о жизни и смерти,
Здесь один «на троих» разговор
Всё заводят синюшные черти.

Эти женщины в жутком белье,
Эти в кровоподтёках мужчины,
И не то чтобы навеселе,
Но под дьявольским гнётом личины,

Стёршей их родовые черты,
Потаённых различий границы,
Положивших печать срамоты
На безумные речи и лица.

Всюду видится зренья обман,
Преисподней тяжёлые своды.
Словно капля за каплей в стакан,
Ни во что утекают их годы.

Где ни пропасти, ни тупика, —
Всё свершилось уже… И нет силы
Отвести хоть на миг от виска
Ледяное дыханье могилы.
Михаил Немцев, СПб.

Вот и не сажусь я за «дружеские» столы, и дела решаю без подношений (разве что книжку собственную подарить), но никаких советов давать не собираюсь: каждый волен выбирать, как своё поле перейти. О себе же скажу: без водки сначала жизнь не в жизнь, а силёнки соберёшь в кулак, поживёшь маленько трезвым, мозги проветришь — батюшки-светы! да распрекрасно без водки этой проклятой живёшь, и свет в окошке, и жена красавица, и дом добром полон, и солнышко тебе светит. И главное — на душе вдруг непривычно тихо: не болит душа, совесть не томит, не мает. Чего же я, дурак, раньше-то не дошёл до мысли такой? А ведь говорил мне батька, и не раз говорил. Жаль, не дождался он, когда я ума-разума наберусь. И из шкафа отраву вылил — зачем людей травить? Отварю картошки молодой, огурцов достану малосольных… Пусть беда соседствует с бедой, есть просвет и в жизни малахольной. Просто так — от мира в стороне покалякать с другом закадычным, не искать забвения в вине, гордо называемом «Столичной». Потому в случайный выходной на осеннем золотом приволье пожуём картошки молодой с огурцом хрустящим, малосольным (Владимир Жильцов, Нижний Новгород). Дошла бы и до них такая простая и мудрая мысль — без водки жить, — слава Богу! А на нет — и суда нет… Но будет Суд, по полному счёту все заплатим…

О ЗДРАВИИ
Дай, Боже, здоровья родному народу! —
В чьих жилах горит золотая порода,
Где блещут редчайшие самородки…
Но сколько их тонет безвылазно в водке!..
А тех, как чумою, разъело развратом…
И бомбы страшнее безбожия атом…
Алмазы лежат, безвозвратно зарыты —
Они в материнской утробе убиты…
Так важно здоровье народа родного —
Которому вверено Вещее Слово!
Который — великий, святой, работящий —
Все войны прошёл, океаны и чащи…
А он, мой народ, от Москвы до Чукотки
Бездарно так мрёт от духовной чахотки!..
Протоиерей Андрей Логвинов, Кострома

Пояснение архимандрита Амвросия (Юрасова): Профессор А. И. Осипов в своих лекциях сказал, что молодому человеку до 30 лет не надо прикасаться ни к пиву, ни к вину, ни к водке, потому что организм ещё не устоялся. А уж после 30 лет на праздник, особенно Господский, выпить рюмку вина человеку здоровому, непьющему можно. В Священном Писании сказано: «Вино веселит сердце человека». Правда, здесь речь идёт не о простом вине, а о Святом Причастии.
Помню, после армии, всех неженатых посылали с производства на сенокос, на уборку хлеба. Ребята набирали ящиками водку и дорогой в поезде начинали пить. Мне наливали стопочку: «Давай выпьем». Я выпивал, наливали вторую: «Выпей». — «Не хочу». — «Веселей будет». — «Мне и так весело. Я пью сразу стакан или 100 граммов, второй раз не пью». Больше меня никогда не приглашали. И так Господь сохранил.
Плохо быть зависимым от наркотиков — вина, курева. Думаю, надо больше угождать Богу и беречь своё здоровье, а что о нас подумают, что будут говорить — это их проблемы.
Как-то меня пригласили в г. Приволжск. Там крестный ход на источник и освящение воды. Настоятель меня попросил, чтобы я снял все на видеокамеру. Меня бабушки обступили, я спрашиваю: «Как вы живёте? Посты-то соблюдаете?» — «Да нет, батюшка». — «Водочку-то пьёте?» — «Да пьём, погуливаем». — «Ну не страшно вам? Можете нераскаянными попасть в ад». — «Нет, не страшно. Мы знаем, что в аду по субботам бывает банька и по 100 грамм выпить дают». Вот такое помрачение.