ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 Гони, старик, свою лошадку! Былинки

«ВИДНЕЕ В ЧАШЕ ЖИЗНИ ДНО, КОРОЧЕ НОЧИ»
Громким криком возвещает новый человек своё появление на свет Божий. Считают, что младенец радуется событию, к которому он готовился долгих девять месяцев. Другие, наоборот, считают, что младенцы кричат от ужаса при резкой перемене в их жизни. Младенец плачет, но изменить он ничего не может. И будет маленький человечек расти и познавать мир, пока не обретёт разум, чтобы по каплям, через содранные в кровь коленки, познавать окружающее.
Дети не ведают смерти, и даже когда сталкиваются с ней в жизни, кино, книгах, - принимают смерть за игру, страшноватую, манящую, но игру, особенно когда сами играют в смерть: «вот сейчас я встану из гроба – и все обрадуются». Но с годами понимание неотвратимости земного конца постепенно овладевают человеческим существом всё больше и больше.

Жизнь меня к похоронам
Приучила понемногу.
Соблюдаем, слава Богу,
Очерёдность по годам.

Но ровестница моя,
Спутница моя былая,
Отошла, не соблюдая
Зыбких правил бытия…

И рука еще влажна,
И рука еще прохладна,
И она ещё так жадно
В жизнь и счастье влюблена.

В морге млечный свет лежит
На серебряном глазете,
И за эту смерть в ответе
Совесть плачет и дрожит,

Тщетно силясь хоть чуть-чуть
Сдвинуть маску восковую
И огласку роковую
Жгучей солью захлестнуть.
Арсений Тарковский †1989

Поэтому человек далеко не сразу осознаёт собственную конечность; она даётся опытно – через смерти других людей от старости, болезней или несчастных случаев, но главное – от той громадной внутренней душевной, а потом и духовной работы, которая происходит на протяжении всей жизни, сколь бы длинной или короткой она ни была.

Слёзы, молитвы, пламя свечей…
Мне, хлебнувшей с лихвой, поверьте,
Что это не похороны друзей,
А репетиция собственной смерти.
Татьяна Шорохова, г.Тосно

Но в детстве и отрочестве смерти нет – и потому человек живёт полной жизнью, пребывая в  полноте счастья. Повзрослев и утратив детское восприятие жизни, вместе с ним он теряет и то ощущение счастья, которое успел почувствовать и запомнить в быстролётные годы детства.
И не может успокоиться взрослый в поисках утраченного, и с неимоверной настойчивостью стремиться вернуть назад то, что вернуть назад никак невозможно.

          ВОСПОМИНАНИЕ
        О ПИОНЕРСКОМ ЛАГЕРЕ
Пионерского горна бодрящий родник –
Выбегаем, от холода съёжив лопатки!
Вот и я в синей майке на вырост возник…
Начинается день – под баян – с физзарядки!

Начинается лето, лагерь, первый сезон.
Нас вчера завезли, укачав на трёхтонке,
На ухабах подпрыгивал горизонт,
И визжали всё время от страха девчонки!

Я ещё не решил до конца, как мне быть:
В тот иль в этот кружок записаться мне надо?
И кого я таинственно буду любить –
Верку или с косой из шестого отряда?

Мы дерёмся, растём, нарушаем режим…
Я тогда и не думал совсем, что когда-то
Станет всё это детством счастливым моим
Возвращаться на крылышках зябких лопаток.
Сергей Донбай, р.1942

А когда приближается старость, человек уже готов всей прожитой жизнью к закономерному концу, и душа его спокойна, а дряблеющее тело просит покоя. Жизнь принесла пожилому прекрасные плоды – тишину души, любовь к Богу и понимание земного конца как начало новой, неизведанной дали, начинающейся за гробом.

Виднее в чаше жизни дно,
Короче ночи.
И всё томительней одно
Из одиночеств.
А позади горит костёр
У перевала,
Ликует песня, и простор,
И запевала.
И сорок миллионов роз
Раскрыли веки.
И реки материнских слёз
Текут, как реки.
А впереди и долг, и рок,
Томленье наше.
Последней горечи глоток
В последней чаше.
Но ты допей её, допей,
И кости на кон.
Ты жил с людьми. И для людей
И пел, и плакал.
А что там будет впереди,
Мечтой не трогай.
И в одиночество иди
Своей дорогой.
Михаил Дудин †1993, СПб

Вот почему счастливы дети и старики, вот почему не страшит их страшное в середине жизни слово «смерть».
Но без Бога успокоения не наступает: человек, мечется в спасительных поисках если не безсмертия, то посильного продления жизни – коплением денег, упования на чудодейственные лекарства, медицинских светил вплоть до обращения к «всемогущим магам» и оккультистам, за которыми не без успеха прячутся злые тёмные силы.

В гробу окаменелая усталость –
И это всё, что от него осталось.
Борис Споров

Помню, известный академик Амосов в своей книге «Мысли и сердце» утверждал, что с помощью оздоровительных приёмов и правильного образа жизни человек способен прожить до 150 лет. Но после 80 лет честно признался, что старость одолеть невозможно. В шкале веков ничтожна малость давно свершившихся потерь… Когда в твой дом стучится старость, не обшивай железом дверь. Ещё из рук, когда-то твёрдых, падёт на солнце кладенец… Но разве мало ходит мёртвых, проспавших собственный конец? Всё, что у них осталось, - тело, а больше, больше – ничего, и у последнего предела им будет жалко лишь его. И в суете мирской юдоли, в тщете иллюзию продлить, они боятся смерти боле, чем те, что так любили жить; чем те, кому в земном кортеже их доля малая мила, чьи души гаснут много реже, чем умирают их тела; кому доподлинно известно, что, вопреки желаньям их, на свете вечно будет тесно от тел – одних и душ – других… Денис Коротаев †2003
И еще одна мысль о счастье. Оно сопутствует нам на протяжении всей жизни, но эти короткие мгновения дано осознать нам только потом, по прошествии лет или десятилетий. Вот почему нас так ностальгически тянет в прошлое, где многие события  или годы теперь мы воспринимаем как прожитое нами счастье. Но таких моментов у рядового человека бывает немного, ибо жизнь, уж простите за банальность, даёт нам мало места для радости. Верующие люди знают и верно относятся к прожитому, ценят каждый безвозвратно прошедший день, стараются свершить хотя бы толику доброго для других. И ещё: чем несчастнее человек, тем больше он ценит то, мимо чего мы безсожалительно проходим мимо.
  
      КВАЗИМОДО
И всё же я спросил урода,
Который сам себе не мил:
«Ты был ли счастлив, Квазимодо?
Хотя б однажды счастлив был?
Совсем взахлёб, а не отчасти,
Не чуть, не малость, а вполне?» -
«Скажи, а что такое счастье?» -
Вопросом он ответил мне.

«Ну, это нечто… Это что-то,
Что озаряет миг любой
Предельной высотою взлёта,
Но не мешает быть собой,

Иной не признавая власти…»
И он ответил без труда:
«Тогда выходит, что несчастлив
Я вовсе не был никогда».
Диомид Костюрин †1988

Люди без Бога живут намного труднее: у них всё зависит от случая, от «судьбы», от «повезло или нет». Они не могут отличить добро от зла и движутся по жизни, словно слепые, с повязкой на глазах. И смерти очень боятся. И пускаются во все тяжкие, чтобы заглушить страх смерти – в алкоголе, славе, наркотиках, веселье, карьере, путешествиях и прочее, чтобы не слышать, не видеть, не вспоминать… По сути, они борются с Самим Богом, но что может сделать тонкая тростинка на ветру? Гнуться под напором, пока её не сломает сильный порыв.
О, как мне будет трудно умирать, на полном вздохе оборвать дыханье! Не уходить жалею – покидать, боюсь не встреч возможных – расставанья. Несжатым клином жизнь лежит у ног. Мне никогда земля не будет пухом: ничьей любви до срока не сберёг и на страданья отзывался глухо. Ни одного не завершил пути. Как незаметно наступила осень! Летит листва… Куда уж там летит – её по свету шалый ветер носит. Сбылось ли что? Куда себя девать от желчи сожаленья и упрёков? О, как мне будет трудно умирать! И никаких нельзя извлечь уроков… Александр Яшин†1968
Вот и окончена жизнь, вот и предстанешь ты перед Богом, в Которого боялся верить, ибо тебе не нравилось, что за всё придётся платить, что ничего в твоей жизни не забыто - ни плохого, ни хорошего, что смерть – не только чернота могильной ямы…
- А где же счастье? – спросите вы.
- Бог знает, - отвечу я. И буду прав. 

«БОГ НЕ ОСТАВЛЯЕТ ЛЮДЕЙ НАВСЕГДА НИ В НЕСЧАСТЬЕ, ЧТОБ ОНИ НЕ ЗАНЕМОГЛИ, НИ В СЧАСТЬЕ, ЧТОБ ОНИ НЕ СДЕЛАЛИСЬ БЕЗПЕЧНЫМИ, НО РАЗЛИЧНЫМИ СПОСОБАМИ УСТРОЯЕТ ИХ СПАСЕНИЕ». Свт. Иоанн Златоуст