Повторение пройденного. Былинки

«Мамочка, ты хоть немножко рада?»

На выставке «Православная Русь» к стенду подошла женщина и спросила у меня, как найти мамину могилу. Я был приятно поражен и подробно рассказал о пути по Серафимовскому кладбищу.

Очередная книга «былинкок», как ни жаль с ней расставаться, подходит к концу. Поэтому, по уже установившейся традиции, я приглашаю вас, любезный читатель, по хрустящим от первого морозца листьям пройти со мной знакомую наизусть дорогу, дорогу к маме.

Нет радости в душе милей –

Идти по кладбищу, взирая,

Как приняла земля сырая

И незнакомых, и друзей.

Иных столетий имена

Увидишь на могильных плитах.

Как много навсегда забытых!

Как многозначна тишина!

Умолкли скорби и расчёт,

И только редко крикнет птица,

Да время строгое страницу

В урочный час перевернёт.

И я прочту, какой пустяк

Тревоги и земные блага,

И что кладбищенская влага

И состоит из этих благ.

Андрей Попов

Сначала мы идём широким асфальтированным «проспектом» мимо Вечного огня павшим в блокаду ленинградцам, кланяемся лику святого Серафима Саровского над входом в церковь в честь угодника Божия, проходим немного дальше, где по правую сторону начинается по-военному аккуратное захоронение подводников «Курска», и сворачиваем на «улицу» налево (одна сторона её указана – участок №18, наша, соответственно, №19, но таблички такой нет). Доходим до канавы, пересекающей участки, а от неё отсчитываем 11 мужских шагов. Точный указатель поворота в лес – отпиленная собственноручно с левой стороны скамейка семьи Шепелевичей, но ведь и её унесёт время. Чуть дальше по дороге – могила Горюновых, и если приглядеться, то можно увидеть мамин крест с фотографией. Лавируя между могилами, метров через 20 добираемся до маминой могилы. – От памятника – справа, третий ряд. Пошли! Цветы положим – и назад! – Здесь не были мы года два от силы – и вот уж не пройти меж двух оград! – Скажи, как близко сдвинулись могилы… Игорь Селезнёв.

Мы с женой долго и безуспешно пытались засадить землю вокруг креста цветами, но болотистая земля отторгала их, и тогда я засеял крохотное поле отборной зелёной травой. Знаете, сам не ожидал, что так повеселеет на сердце. На могиле моей мамы растёт трава. Возле сварной ограды клонится голова. Возле сварной ограды ничего не хочу. Просто смотрю на землю и молчу… Становится тихо-тихо. А может, я просто не слышу. И чувствую: катит к горлу прошлое – выше, выше… И вот я честней и звонче. И жизнь опять простая. И мамочка, мама – в шляпке, немолодая… Потом я цветы сажаю и поливаю водой кусочек моей планеты, холмик святой. Вадим Ковда. Вторая новость: покрасили чёрным лаком оградки у мамы и папы. Но и это не всё. Давно мучил меня дешёвый бетонный мамин крест, но сразу не хватило денег, а с годами обещания выполняются труднее. Но на выставке я приобрёл настоящий дубовый, любовно сработанный в Рязани истинно православный крест; установлю его весной, и нам с мамой будет приятно.

Мамочка, ты хоть немножко рада,

Легче тебе, мама, хоть чуток? –

Глянь: твоя могильная ограда

Словно распустившийся цветок!

Выкрашены лавочка и столик…

И когда к автобусу иду,

Оглянусь, - и веселее, что ли? –

Будто бы закрасил я беду.

Будто потому, что крест не ржавый,

А, как мамин локон, вороной.

Уж теперь ни с нашею державой

Не случится худа, ни со мной…

Валерий Савостьянов

Затеплил лампадки, приладили искусственные цветы, прочитали молитву. Рассказал маме последние новости: как ездили в отпуск, ремонтировали дачу, а, главное – что родилась у сына внучка Оленька-Алёнушка. Знаю, мама, как обрадовала тебя эта новость – ты так любила детей! Отпраздновали моё 60-летие, и теперь твой младший сын стал пенсионером по удостоверению. Газету не бросишь. Молятся, мама, за тебя и папу очень многие, прочитавшие мою просьбу в книгах.Честно говоря, я даже не ожидал, что столько людей откликнутся. Иногда звоню единственной тёте Марии Петровне в Латвию; несмотря на 86 лет она держится молодцом. А больше, мама, на этой земле о тебе, кроме нас, вспоминать уже некому. Но я каждое утро поминаю вас с папой и чувствую, что ваша участь улучшилась. Стараюсь делать добрые дела и поменьше грешить – это же всё на вас там отражается. Давно, очень давно не видел тебя во сне; а раньше, помнишь, мы даже разговаривали, только немного. На всё Божья воля. Скучаю, конечно, сильно, да до нашей встречи уже недалеко, вот и наговоримся, и откроется всё, что было прикрыто словно тусклым стеклом. Спи с миром, а я пойду ещё с папой, дядей, дедушкой и бабушкой поговорю. Скоро я навещу тебя снова…

А если придёт незнакомая женщина – не удивляйся, это она по моим книжкам о тебе узнала и хочет помолиться. Дай Бог ей здоровья и долголетия!