Повторение пройденного. Былинки

… «Чтоб, наконец-то, ей не сделать больно»

У нас в доме снова появились коты. Одного я принёс из редакции, куда он попал в самые холода с лестницы по милосердию соседских женщин. Они звали его Филей и кормили кошачьей едой; редакция прославила Малыша – так назвал его я в честь известного вам по книгам зверя – и публиковала его шкодные фото на последней странице газеты. Но вскоре женщины переехали, и вопрос с молодым котом встал во всей своей остроте. Жена очень сильно переживала смерть Малыша с Мартюней и слышать не хотела о моих тихих просьбах завести новых кошек. Я был согласен даже на белую крыску, но это предложение вызывало у супруги почему-то чувство отвращения…

 Нашего первого Малыша усыпили 19 января 2007 года, а уже в сентябре я привёз домой серого с белыми лапками годовалого Малыша-2. Он оказался котиком ласковым, умным и весьма разговорчивым. Общаться с ним было одно удовольствие. Кроме того, он знал, что снаружи холодно и еды нет, и благодарность новым хозяевам выражал безконечно.

ПРО КОТА

Дожен признаться вам, не тая:

я очень со зверем дружен.

Но что касается кошек, то я

всегда к ним был равнодушен.

Так я и жил бы на свете, но вот,

откуда – не знаем сами,

у нас появился рыжайший кот,

маленький, но с усами.

Этакий крохотный дуралей

с повадками пса-задиры,

некоронованный царь зверей

в масштабах нашей квартиры.

И я подружился с этим котом

за то, что сколько угодно

он слушал молча меня, и притом

слушал весьма охотно.

Мои стихи ему по нутру,

и он изящным движеньем

принюхивается к моему перу

с нескрываемым уваженьем.

Так, взволнованы и тихи,

рядом сидим часами,

курим табак, читаем стихи

и шевелим усами.

И я теперь признаться готов –

пусть меня не осудят: -

встречаются и среди котов

очень чуткие люди!

Юрий Левитанский †1996

Так бы мы и жили втроём, если бы около нашего подъезда не появился котик точь-в-точь похожий мордочкой на Мартюню – голодный, но доверчивый домашний кот, еще не успевший даже отощать, которому кто-то за доверчивость выбил передние зубы. Началась осень, и Ласкун, терпеливо перенеся операцию, стал четвёртым обитателем дома. Он безбоязненно открывал для погладаживания животик, а песня-мурлыканье могла продолжаться вечность, и лизал не только пальцы хозяина, слегка покусывая их от желания выразить свою любовь, но и подушку в виде ежа доводил языком до нужной по чистоте кондиции, дабы подчеркнуть любовь ко всему вокруг. К слову, эту подушку подарила мне на юбилей прекрасная женщина, знающая меня, со словами: «Бывают звери, у которых иголки – мягкие и не колючие!» - намекая на ёжистый характер былинщика. Ёжка живой, только молчаливый, как и положено ежу.

И всё у нас стало в доме хорошо, и мы с женой как-то повеселели, и домой мы теперь торопились, как прежде, поскорее к нашим любимцам. Одна беда печалит сообщество: Ласкун терроризирует младшего Малыша, и тот орёт благим матом, а мы не знаем, как их подружить. Вторая беда – за любовь надо платить: Ласкун принимает растения на подоконнике за кустарник и безпощадно уничтожает выпестованную с превеликим трудом флору; Малыш оттачивает когти на мягкой мебели, и так пострадавшей от почившей пары. Так что с мечтой о приобретении чего-то приличного хозяевам пришлось отказаться. Угроз надрать уши они не боятся вовсе – чувствуют, наверное, своим кошачьим нюхом доброту хозяев.

ГОША И КОТ

Каморка у Гоши похожа на старый комод

под лестницей чёрной, где окон, естественно, ноль.

Сюда же прибился какой-то сомнительный кот,

и оба живут, как живёт перекатная голь.

У Гоши по пьянке давно уже выбили глаз,

трёх жён поменял он, по свету рассеял детей.

кот вылез с помойки на Гошин горелый матрас,

пригрелся – и счастливы оба без лишних затей.

Сам Гоша в дымину и в стельку дней семь или шесть,

гнилая махорка до слёз прокоптила тюрьму.

Но кот не перечит, и даже, коль нечего есть,

то Гоша хоть луковку всё же, но кинет ему.

Ты словом недобрым худую судьбу помяни.

Непросто мужчине без глаза, тудыть твою рать!

Мы знаем о счастье не больше, чем знают они,

когда по субботам бутылки идут собирать.

Они доходяги, и кто-нибудь скоро помрёт:

не кот – значит, Гоша, хотя он еще не старик.

Но лучше б, конечно, чтоб раньше скопытился кот,

ведь Гоша за долгое время к потерям привык.

Он водкой заглушит, он будет глядеть в темноту,

а пьяные слёзы – они, как известно, вода.

Но если ты, Гоша, подохнешь – не жить и коту,

ведь горя подобного не было с ним никогда.

Светлана Сырнёва

Но это такие мелочи по сравнению с тем, что вновь принесли в наш дом коты, даже не стоит и говорить. У них есть чему поучиться, им можно пожаловаться – и они вас пожалеют, в отличие от неподвижного Ёжки, а если надо – и вылечат лечебным мурлыканьем и лежанием на больном месте. Коты – они и есть коты: всё-то они понимают… «Ласкун! Отстань от Малыша – щас полотенцем тебе!» Коты – они как малые дети в доме… Их никак нельзя, как старую тряпку, на улицу…

КОШКА

Досталось ей весёлое житьё.

В глаза собаки злобные рычали,

мальчишки камнем метили в неё

и взрослые пинками привечали.

Как много было у неё врагов,

в недобрый час рождённой под забором!

Она пугалась собственных шагов,

в свой жалкий угол пробираясь вором.

Никто не знал, зачем и как жила.

Жила себе – кому какое дело?

И, наконец, не скажем умерла –

о них ведь говорится – околела.

Гонениям вчерашним вопреки,

как будто вся по-новому проснулась,

забыла и мальчишек, и пинки

и дерзко на дороге растянулась.

Скажите мне, какая в этом связь,

но те же люди, обходя невольно,

шли, наступить на мёртвую боясь,

чтоб, наконец-то, ей не делать больно.

Николай Перевалов

Обязан сделать приписку: Ласкун через какое-то время сбежал, ловко проскочив между моих ног у открытой двери. И хотя я успел схватить его за шкуру, страсть к свободе оказалась сильнее боли, и он вновь оказался на улице. Теперь он живёт в подвале нашего дома, а сердобольные старушки подкармливают его чем могут через оконце. Сегодня мы встретились с ним; узнав меня, он с достоинством вышел из кустов и милостиво дал погладить себя по голове, но вдруг сорвался в погоне за недалёким голубем. Куда там…

Наверное, и у кошек есть своя судьба, подумал я, удивляясь добровольному бегству из домашнего кошачьего рая. Я уже успел полюбить его, а вот понять не сумел…