Повторение пройденного. Былинки
Приснилось: папа читает
Райнера Марию Рильке (1875-1926) в оригинале – он знал
немецкий в совершенстве.
Вся жизнь текла по
вольной воле,
был безмятежен, легок
путь.
И вдруг – явилось
в ореоле,
любовь, иное что-нибудь…
И снова вдруг, как не
бывало,
лишь пруд за домом
голубой…
Всего лишь сон –
любви начало,
а стало сутью и судьбой.
Отец очень сильно любил
маму, и только теперь я осознал силу его любви. Поэтому
совсем неслучайно в его руках оказалась именно эта книга.
Любовь к стихам тоже передалась мне по наследству от
родителя.
Раньше – а папа ушел от нас
в далеком теперь январе 1981 года – я видел его во сне то в
тюремной одежде, то в каких-то страшных переходах, похожих
на лабиринты, и лицо его было удрученным, озабоченным,
темным. Теперь-то я понимаю, что загробная участь у
невенчанных людей разная и, видимо, стоит много потрудиться
нам на земле, и там, чтобы увидеть любимую.
Я тот, кто спрашивал
когда-то
Несмело: как назвать
тебя?
Кто после каждого заката
Стоит, смущаясь и скорбя.
Без сил, забывший о
веселье,
Всем сборищам я вечный
враг.
Вокруг меня все вещи –
кельи,
Где меряют мне каждый
шаг.
Ты нужен мне, о Дух
Познанья,
Ты, кроткий спутник всех
тревог,
Ты, разделивший все
страданья,
Как хлеб, ты нужен мне, о
Бог.
Ты бел, - но не как белы
ночи, -
Для тех, к кому склонил
Ты лик;
Все, каясь, опусают очи,
Ребенок, дева и старик.
Райнер Мария Рильке, перевод
Г.Адамовича
Тише, тише! папа читает
поэзию…
А я припомнил песню Расула
Гамзатова, которую не напевал, но часто перечитывал мой все
видевший, все переживший, все прошедший на свете отец:
ЖУРАВЛИ
Мне кажется порою, что
солдаты,
С кровавых не вернувшихся
полей,
Не в землю нашу полегли
когда-то,
А превратились в стаю
журавлей.
Они до сей поры с времен
тех дальних
Летят и подают нам
голоса.
Не потому ль так часто и
печально
Мы замолкаем, глядя в
небеса?
Сегодня превечернею порою
Я вижу, как в тумане
журавли
Летят своим определенным
строем,
Как по земле людьми они
брели.
Они летят, свершают путь
свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли кличем
журавлиным
От века речь аварская
сходна?
Летит, летит по небу клин
усталый –
Мои друзья былые и родня.
И в их строю есть
промежуток малый –
Быть может, это место для
меня!
Настанет день, и с
журавлиной стаей
Я полечу в такой же сизой
мгле,
На языке аварском окликая
Всех
вас, кого оставил на земле.
|