Повторение пройденного. Былинки

Друг нам дороже брата иногда

Как в детстве мне хотелось иметь старшего брата! Пацаны, у которых были братья, в нашей дворовой компании считались выше – к их заработанному авторитету непременно добавлялся авторитет брата, а если брат был хоть чем-то знаменит во дворе, а лучше – в районе, к такому пацану относились с двойным уважением. И трогать боялись – брат заступится, по шее надает, мало не покажется. Вот и я мечтал о старшем брате; он был бы старше ненамного, лет на несколько, и стал бы мне и в играх товарищам, и в учебе помощником, и наставником, и, конечно, моим главным кумиром.

БРАТ

Заметок о нем не ищите,

Со звездами он не знаком,

Игравший на левом, в защите.

В «Динамо». Не важно в каком…

Пускай наше поле покато.

Зато – под Стрельцова сутул –

Линялой футболкою брата

Стирал я потеки со скул.

На узкой дворовой площадке,

От воли немного шальной,

В атаку я шел без оглядки

И верил, что брат за спиной.

Незримо, и все-таки рядом.

И коль я сыграл невпопад,

Рискуя, в шпагате, подкатом

Исправит ошибку мой брат…

Площадка асфальтом подмята.

От схваток былых ни следа.

Но слышу дыхание брата.

И верю ему.

Как тогда.

Владимир Максимов

Да нет, тут и сравнивать нечего: сестра в подметки не годилась моему брату. Не могла мальчишкой родиться, тоже мне! Мамино время только ворует: то ей косу заплети, то белый школьный передник погладь, то у нее с математикой плохо, то втюрится в кого-то - одна морока с ней… Был бы у меня брат, он бы учился на одни пятерки. Ну, может, это я хватил – не люблю я выпендрёжек-отличников, но уж на хорошиста, зуб даю, он бы точно тянул. И спортсменом-разрядником, или даже кандидатом в мастера спорта. Ох, аж дух захватило, как представил: идем мы с ним по нашей улице, а все ребята и девчонки глаза вытаращили: оторваться не могут от его значка на выпуклой груди: «Мастер спорта по боксу»! Или пусть по плаванию, теннису, только не по шахматам – не признавали пацаны шахматы за спорт – и все тут. А потом я хвастался бы друзьям: «Ты знаешь, какой у него удар правой? Смертельный! Тренер даже запретил ему проводить хук правой рукой – убьет!» И я показывал этот самый хук, каким себе его представлял. Наверное, в наших потасовках мне и доставалось меньше, хоть и был я тщедушным, но задиристым: помнили о смертельном хуке старшего брата.

Ну, и дружбаки у меня были классные – Лёнька из шестого дома, у него еще велик был, и Витька Басов, мы с ним неразлей-вода, в одном классе на одной парте сидели. Я за них что хошь отдам, даже дареный старшиной одним ножик со многими лезвиями. Одно, правда, поломано. Жалко, но ради друзей помучаюсь-помучаюсь – и отдам, ей-Богу, отдам!

Друг нам дороже брата иногда.

Да что там иногда!..

Дороже брата.

Об этом хорошо спросить солдата,

Который брал когда-то города.

Наверное, не трудно догадаться,

Что скажет вам в ответ такой солдат.

Брат может другом вдруг не оказаться,

Зато уж друг – он непременно брат.

А нас учили близких всех любить.

Ну как тут быть?

А надо быть солдатом.

Брат настоящим другом должен быть,

Когда он хочет оставаться братом.

В любви и в равнодушии вольны

Мы перед совестью и небесами.

Все дело в том, что братья нам даны.

Друзей себе мы выбираем сами.

Марк Лисянский

…Ба, вспомнил! Да есть у меня брат, как не быть! Всю жизнь о брате мечтал, а у меня родной брат-то есть! Память подводит, что ли… Но чем-то не понравился я ему еще со младенчества, поэтому и не захотел он превращаться в старшего брата – опору и защиту в детстве, советчика в отрочестве и примера для подражания во всей оставшейся жизни. Что было с нами – не судить. И разве время виновато, что можно Родину любить и не узнать родного брата. Ярослав Васильев. Не сошлось где-то, не сложилось – и дороги наши теперь только на кладбище пересекаются, когда родных хороним. Так и прожил я один, спотыкаясь и мучаясь. Да чего уж вздыхать – жизнь почти позади, мы с ним на последнюю финишную дорожку вышли. А кто первым ленточку порвет, про то один Господь ведает…

БРАТЬЯ

Вблизи, а может быть, вдали, взаправду или врут, -

Два брата посреди земли без счету лет живут.

Один – разгулен и богат, умен, глумлив и сыт.

Он голова, он старший брат, язычник-прозелит.

Он тароват, он даровит, он знает что почем.

Он по завету суд вершит, но смотрит – палачом.

Другой – тщедушен и влюблен, как майский соловей.

Он кормит галок и ворон любовию своей.

Он младший, неудалый брат, безпечен и блажен:

То будто облаком объят, то не встает с колен.

Его молитвы – как стихи, а слезы – ни о чем.

Зарос травою до стрехи его нескладный дом.

Но брат без брата все ж пока не могут жить никак:

Жалеет умный дурака, а умного – дурак.

Юрий Савченко