Знаки припоминания. Былинки

«А звери не просят пощады…»

Я ненавижу охоту и охотников, я презираю людей, убивающих живность ради убийства. Даже к рыбакам я отношусь с плохо скрываемым презрением. «Ну, а рыбку или шашлычок жалуешь?» - с ухмылкой спрашивает оппонент. Не без того, соглашаюсь, – и рыбка в положенный день на столе не затомится, и духовистое мясо не успеет остынуть. Но убивать ради удовольствия никогда не буду.

«Уникальную хирургическую операцию пришлось делать на днях вологодским ветеринарам. Врачи зашили раны медведю. Как говорят врачи, к таким крупным животным их вызывают нечасто. Несчастье случилось в опытном охотничьем хозяйстве под Шексной. Для дрессировки собак здесь специально содержат медведя. После зимней спячки косолапый сорвал ошейник и вырвался на территорию хозяйства. По следу зверя охотники пустили собак. Они довольно быстро догнали мишку. Но так получилось, что охотники подоспели тогда, когда собаки уже изрядно покусали медведя. Ветеринары помогли в лечении косолапого. Теперь его жизни ничего не угрожает». Это я прочитал в интернете, а потом поинтересовался медвежьей охотой поглубже. Врет итернет-заметка: никто и не спешил отогнать собак от большого, почти домашнего и беззащитного зверя. Почему? Да потому, что собак специально привозят в охотхозяйства для натаски на медведя. А лечили зачем? Да медведь же около четырех тысяч «зеленых» стоит – мертвый…

«Яшка»

Учебно-егерский пункт в Мытищах, в еловой роще, невиден глазу. И все же долго его не ищут. Едва лишь спросишь – покажут сразу. Еще бы! Ведь там не тихие пташки, тут место веселое, даже слишком. Здесь травят собак на косматого мишку и на лису – глазастого «Яшку». Их кормят и держат отнюдь не зря, на них тренеруют охотничьих псов, они, как здесь острят егеря, - «учебные шкуры» для их зубов! Ночь для «Яшки» всего дороже: в сарае тихо, покой и жизнь… Он может вздремнуть, подкрепиться может, он знает, что ночью не потревожат. А солнце встанет – тогда держись! Егерь лапищей «Яшку» сгребет и вынесет на заре из сарая, туда, где толпа возбужденно ждет и рвутся собаки, визжа и лая. Брошенный в нору «Яшка» сжимается, слыша, как рядом, у двух ракит, лайки, рыча, на медведя кидаются, а он, сопя, от них отбивается и только цепью своей гремит. И все же, все же ему, косолапому, полегче. Ведь – силища… Отмахнется… «Яшка» в глину уперся лапами и весь подобрался: сейчас начнется. И впрямь: уж галдят, окружая нору, мужчины и дамы в плащах и шляпах, дети при мамах, дети при папах, а с ними, лисий учуя запах, фоксы и таксы – рычащей сворой. Двадцать собак, и хозяев двадцать рвутся в азарте и дышат тяжко. И все они, все они – двадцать и двадцать – на одного небольшого «Яшку»! Собаки? Собаки не виноваты! Здесь люди… А впрочем, какие люди?! И «Яшка» стоит, как стоят солдаты, он знает: пощады не жди. Не будет! Одна за другой вползают собаки, одна за другой, одна за другой… И «Яшка» катается с ними в драке, израненный, вновь встречает атаки и бьется отчаянно, как герой! Ну, кажется, все… Доконали вроде!.. И тут звенящий мальчиший крик: - Не смейте! Хватит! Назад, уроды! – И хохот: - Видать, сробел ученик! Егерь «Яшкину» шею потрогал, смыл кровь… - Вроде дышит… Ну, что ж, молодец! Предшественник твой протянул не много. Ты дольше послужишь. Живуч, стервец!

День помутневший в овраг сползает, небо зажглось светляками ночными, они над всеми равно сияют, над добрыми душами и над злыми… Лишь, может, чуть ласковей смотрит туда, где в старом сарае, при егерском доме, маленький «Яшка» спит на соломе весь в шрамах от носа и до хвоста. Ночь для «Яшки» всего дороже: можно двигаться, есть, дремать. Он знает, что ночью не потревожат. А утро придет, не прийти не может, но лучше про утро не вспоминать! Все будет снова – и лай, и топот, - а деться некуда – стой! Дерись! Пока однажды под свист и гогот не оборвется «Яшкина» жизнь. Сейчас он дремлет, глуша тоску… Он – зверь. А звери не просят пощады… Я знаю: браниться нельзя, не надо, но тут хоть режьте меня, не могу! И тем, кто забыл о чести людей, кричу я, исполненный острой горечи: - Довольно калечить души детей! Не смейте мучить животных, сволочи! Эдуард Асадов.

Хотел я еще написать о том, как убивал медведей «великий любитель» природы Михаил Пришвин, но не стану ни себя, ни вас мучить; одну только фразу приведу из его рассказа «Медведи»: «Раз одному пожилому я рассказал о Гоголе и подарил книги. Гоголь открыл ему целый мир. Как счастлив был этот человек, до сих пор не слыхавший о Гоголе! Как я завидовал ему! Но вот пришло время тому же старику мне позавидовать: я, всю жизнь занимающийся охотой, ни разу не бывал на медвежьей берлоге!» И далее идет подробнейшее описание убийства писателем двух поднятых со спячки неповинных медведей. А знаете, что двигало знаменитостью? Редактор журнала пообещал ему, что на обложку он поместит портрет охотника с убитым зверем; «Жалко немного медведя, но и слава хороша!» С тех пор книг Пришвина не читаю и вам не советую.

Охота

Дни были полные тоской. Я с кем-то пил и думал что-то, потом, на все махнув рукой, взял и уехал на охоту. Я шел вперед через овраг, с курка не убирая пальца, и, будто он мой злейший враг, в кустах высматривал я зайца. И был нелегок этот труд, и липла к сапожищам глина… Вокруг меня то там, то тут горела на ветвях калина. И, кто же знает, может быть, он так и прожил бы забытым, но я искал его… убить, он выскочил, чтоб быть убитым. Через кусты, через ручей, спугнув промокшую ворону, он мчался вскачь, еще ничей, к березам по крутому склону. Вороний гвалт вокруг стоял, и целиться мешала ветка, но я ударил… наповал… спокойно, хладнокровно, метко. Я бил прицельно, не щадя, ничуть не изменяя позы… И капли теплого дождя роняли на меня березы. Вдруг стихло все: весь птичий гвалт… И ветка перебита дробью, а заяц меж берез лежал, вокруг траву забрызгав кровью. И этой мертвой тишиной я был придавлен и контужен, а он лежал… Теперь уж мой, но только мне он был не нужен. Павел Булгаков.

А ночью мне снится страшный сон: лежу я в своей теплой постели, сил для трудного дня набираюсь, истомой напоен - и вдруг откуда ни возьмись кричащая от азарта орава людей с длинными палками, собаками, рожками – и больно тычут рогатинами в одеяло, псы почти добрались до моего нежного тела, направляют на меня длинные ружья, я страшно кричу от испуга – и просыпаюсь. Дано ли «Яшке» дожить до следующего утра?..

Монолог стреляющего наугад

В том проклятый мороз виноват.

Мы в ветвях, как в серебряной клетке.

Не люблю я охотников метких,

Славлю тех, кто палит наугад!

Пуля слепо летит в никуда.

И в полете, как яблоко, зреет.

Славлю тех, кто палит наугад,

Оставляя надежду для зверя!

Владимир Шалыт

«НЕ ТОЛЬКО ДЕЛАЮЩИЕ ЗЛО, НО И ОДОБРЯЮЩИЕ ИХ ПОДВЕРГАЮТСЯ ОДИНАКОВОМУ С НИМИ ИЛИ ДАЖЕ БОЛЕЕ ТЯЖКОМУ НАКАЗАНИЮ». Свт.Иоанн Златоуст.