Знаки припоминания. Былинки

«Всякая слава человеческая - как цвет на траве: засохла трава, и цвет 
ее опал» (1 Петр,1,24).

Порой человеку хочется быть знаменитым. Очень! Для чего? Как для чего? Чтобы, во-первых, уважали в школе: «Глядите, глядите, вон Коля-чемпион идет! Я ему сумку иногда подношу». Во-вторых, а может, и во-первых, чтобы девчонки были от тебя без ума: «Вы видели, видели? он так на меня посмотрел!» В-третьих, известность позволяет не ходить в школу, если у тебя концерт или соревнования, бывать заграницей, обладать вещицами, которых нет у других. В-четвертых, появляется чувство превосходства – я лучше других. Недалекие родители взращивают его, чтобы потом всю жизнь от него страдать. В-пятых, известность редко дается даром, и выкладываться приходится по полной программе.

Известность бывает классная, школьная, дворовая, городская, всероссийская и мировая. Ну, до последних трех мало кто дотягивается, а в первой тройке борьба идет не на шутку. В одном классе и то существует несколько группировок, которые оказывают существенное влияние на жизнь каждого ученика. Есть признанные лидеры, перебежчики, «агенты влияния», колеблющиеся или, наоборот, стойкие приверженцы своей группы. Так было, во всяком случае, в мое время. Теперь, думаю, и финансовое положение родителей влияет на положение в школьной иерархии.

Каждая клеточка юноши требует: «Докажи свою единственность, неповторимость в этом мире! Сделай что-то такое-этакое!» А что ты можешь сделать, если и ученик ты посредственный, и стихов не горазд писать, да и физиономия не Алэна Делона? Кто потрусливее, пишет на белой стене общественного туалета: «Вася из ПТУ № 1040 был здесь». Кто-то из последних сил тянет на золотую медаль. Кому это не по зубам, идет на преступление – не из корысти идет в тюрьму, а из тщеславия глупого, что хоть у Ленки из 7-го «Б» откроются глаза и поймет она, какого парня потеряла. Тогда она горько заплачет и на суде крикнет, что любит и обязательно дождется. Бедный, наивный парень! Люди с фронта возвращались, а их жены встречали с новыми мужьями… Молодость перевертлива: У дороги, на краю села, в домике саманном небогатом одиноко женщина жила, вдовушка погибшего солдата. Было ей не больше тридцати, скрылась радость за военной далью… И коса тугая на груди завивалась черною печалью. Как, бывало, выйдет на покос всем на зависть ловкой и нарядной, мужики зашепчутся всерьез: - Красота! Аж поглядеть отрадно! И к таким восторгам не глухи, потайную проторив дорогу, часто к ней стучались женихи, да ни с чем катились от порога. И, как тайну, свято много лет, сохраняя красоту и силу, возле сердца маленький портрет в медальоне желтеньком носила. И дивились бабы всем селом чистоте любви осиротелой, что она, тоскуя о былом, вроде лучше счастья не хотела. Что вы бабы, суетитесь зря? Жизнь не просто повернуть сначала. Знать она, по правде говоря, с прежним мужем ровни не встречала. Вячеслав Богданов.

Но я отвлекся – слава и верность неразделимы. Когда я начинал делать газету, мне очень хотелось быть известным. Ну, очень! Потом, когда некоторая известность в узком кругу все же пришла, до меня дошла и другая ее сторона, на которую, пока добиваются, внимания не обращают: люди оказываются падки до подробностей твоей жизни, которая до поры была только твоей. Причем, нехорошие стороны их интересуют куда больше хороших. Мало того, люди умудряются перевернуть с ног на голову то, что у тебя было, до невероятия. Когда мои попытки сказать, что было на самом деле, привели к обратному результату, я стал открыто писать о своих грехах в «записках редактора», а потом и в книгах. И – удивительное дело! – слухи прекратились; правда, некоторые люди, вооруженные фактами из первых рук, иной раз били меня моим же оружием. Что ж, приходилось терпеть. Но победа осталась на моей стороне.

По милости Божией, я не познал славы – таланта маловато и батюшка частенько до слез смиряет,  - зато познал, что она есть:

Слава – вырезки из газет,

сохраняемые в архиве,

очень легкие, очень сухие.

Для растопки лучшего – нет.

Слава – музыка и слова

неизвестного происхожденья,

но такие, что вся Москва

бормотала при пешем хожденье.

Слава – это каждый твой писк

в папке скапливается почитателем.

Слава – это риск,

риск писателя стать читателем.

Слава – это злое, соленое

шлют вдогонку, зла желая:

слава – слива. Сперва зеленая.

после черная, после гнилая.

Борис Слуцкий