Никола Милостивый (издание 2-е)

«Ненастоящая»

Часовня святителя Николая построена на вокзале г. Череповца еще в 1903 году. Строили ее, чтобы люди могли прийти сюда помолиться перед дальней дорогой, свечечку возжечь. Так чаще всего и бывает: свечку поставят, святителя Николу попросят, чтобы помог благополучно доехать, да и на поезд торопятся. А бывает, что задержатся и, если есть время, расскажут что-нибудь. Вот что, например, рассказала мне одна пожилая женщина.

«Родилась я очень слабенькая: думали, не выживу. Были у меня какие-то припадки, да еще и сильное косоглазие. В семье кроме меня было еще пятеро ребятишек. Жили мы бедно, хлеба да картошки досыта не едали. Про меня мама говорила: “Уж прибрал бы Господь. Что уж растить ненастоящую”.

А я все живу и живу. Мне, помню, вроде как-то и совестно было, что я не умираю, а только мешаю всем. Сестренкам иногда платьишки сошьют или валенки купят, а мне — ничего, только что не голая. Да я и не в обиде. Понимаю ведь: “ненастоящая”, так и незачем мне.

В то время телевизоров не было. У нас в красном углу, как и положено, иконы висели. И вот подошла я как-то раз к иконам. Гляжу — св. батюшка Никола Чудотворец прямо на меня смотрит. Куда ни отойду, а он все равно только на меня и смотрит. И стала я его просить: “Батюшка Николай, сделай что-нибудь, чтобы я была бы «настоящая», как все. И чтобы в припадках-то я не падала, да и не болела бы, да и глаза бы у меня хорошие были”. Уж я и поплакала, помню. Дома никого не было, и меня никто не прогонял, никому я не мешала.

На другой день пришла к нам женщина и стала просить маму, чтобы та отдала меня к ее ребенку в няньки. Мать говорит ей:

— Да что ты! Возьми ты хоть другую: эта-то ведь у нас “ненастоящая”, больная вся.

А у меня сердечко замерло. Смотрю на икону да про себя прошу: “Батюшка Никола, пусть меня, меня возьмет!” И вот женщина настаивает:

— Нет, мне эту надо.

Мама ей:

— Ну бери. Да только сама ведь через два дня обратно приведешь.

И увела меня эта женщина в поселок. Еды у них было вдоволь. Не только картошки да хлеба, но и каши на молоке много — ешь досыта. Все ласковы со мной, а ребеночек у них спокойный, хорошенький. И стала я у них жить. Весной пришла в поселок мама с сестрами. Увидали они меня да и говорят:

— Ой, Нина! На хороших-то хлебах как ты похорошела! Да и глаза-то у тебя выправились, да и здоровенькая-то какая!

Еще помню: сплю, и будит меня кто-то, за плечо тормошит. Открыла глаза — старичок стоит:

— Чего тебе еще надо, Нина? Проси.

А я ему:

— Что мне еще просить? Ведь я теперь здоровехонькая. И на том спасибо, батюшка.

С тех пор не бывало Николина дня, чтобы я в храм не пошла. Так и выросла. Богу молилась и святителя Николая благодарила.

А вот еще помню. Уже и замужем была, ребятишки маленькие были. Вечером устала я очень — прямо с ног валюсь, а на другой день — Никола Зимний. Все безпокоилась: вдруг не встану утром, просплю! Просыпаюсь оттого, что кто-то тормошит за плечо да будит меня:

— Нина, вставай, службу проспишь.

Проснулась — никого рядом нет. Мои все спят.

Оделась — да и в храм скорее. Пока бежала, все еще чувствовала прикосновение руки да голос тот слышала. Так вот и не оставляет меня св. батюшка Никола Чудотворец всю жизнь мою». Закончила женщина свой рассказ, последний раз вытерла слезы и заспешила на автобус.

Записала З. С. Павлова,

г. Череповец