|
На
милость дня. Былинки
Глупая
мысль: прогресс движется столь стремительно, что модницы
не успевают менять мобильники. Чего он только теперь не
делает! Разве что — пока — не стрижет и не бреет! Но
для современных технологов и это не проблема.
И тогда я
подумал о телевизоре. Неужели нельзя сделать так, чтобы
во время просмотра, например, детектива, с реками крови,
пытками, стрельбой, резней и прочей натуралистикой
зритель получал бы полное ощущение своей причастности к
действию не только с помощью зрения и щекотания нервов,
а на всю катушку: режут человека — и ты в реальности
чувствуешь, как нож входит в твое тело — со всеми
болевыми последствиями. Или стреляют — и пуля задевает
твое плечо. И ты начинаешь делать себе подручными
средствами перевязку и кричишь от настоящей, некиношной
боли. Или кого отравили, повесили, утопили, сбросили с
20 этажа, разрезали электрической пилой и прочее, и
прочее, и прочее. А телеприемник устроен так, что
выключить его до конца фильма никак невозможно — надо
дотерпеть до конца (если жив будешь). Ну, боль
телевизионная может быть чуточку послабее, но все равно
мало не покажется.
И сразу
поубавится любителей острых телеощущений; и большинство
перейдет на спортивные передачи, концертную музыку
слушать или певцов оперных. А постановщики кровавых
детективов и триллеров разорятся и станут подыскивать
себе другую работу.
ФАНТАЗИЯ
Фантазия — болезнь причин и следствий,
Их
раж, их беззаконный произвол.
И
непоследовательность последствий.
Фантазия! Она начало зол!
Фантазия — свержение с престола,
Разъятье мировых кругов и сфер.
Ее
для нас придумал Люцифер.
Фантазия — слепая ярость пола.
Ломание рогов и рык самца.
Крушение систем и крах теорий.
Она
— недостоверность всех историй
До
гибельной нелепости свинца.
В
ней страшно то, что голубых красот
Нам
не рисует кисть воображенья.
А
только хаос, только разрушенье.
Ее
не сыщешь в устроенье сот,
В
идиллии пчелиных медосборов,
В
мелодиях аркадских пастушков…
Несчастлив тот, кто испытал, каков
ее
неукротимый норов.
Давид
Самойлов |
