|
На
милость дня. Былинки
У человека
на руке часы, на стене календарь, на столе радио и
телевизор; человек смотрит на часы и все делает по
времени.
У котов нет
ни первого, ни второго, ни третьего, ни четвертого. А
зачем? Они и так знают точно нужное время. Когда мы с
женой в пятницу вечером подъезжаем на машине по тихой
деревенской улице к даче, Малыш с Мартюней уже сидят
рядом с калиткой в предвкушении встречи. Еще минуту
назад их тут не было, и машины мимо разные проезжают. Но
если нас нет в рассчитанное ими время, они места себе не
находят и будут бегать на дорогу и обратно в дом, пока
не закроют дверь. Конечно, они соскучились и ждут больше
ласки, чем кошачьих вкусностей.
КОШКИ
Любимицы сирых старушек,
У
неба не просят ночлега,
Надежно их гордости служат
Природная лень или нега.
Хоть
свиты их когти из жести,
Да
спрятаны в мягкие ножны,
Хоть
дремлет покой в каждом жесте,
Да
чуткие души тревожны.
Так
выгнуты мягкие спины
Природы слепыми руками,
Как
ждущие воду плотины
Иль,
может, мосты над веками.
В
глубоком подвале фольклора,
Где
свалена времени груда
И
много ночного простора,
Вдруг два полыхнут изумруда.
И
вряд ли поймем мы, невежды,
Какая печаль неземная
Под
праздничным дымом одежды
Их
жжет, сожаленья не зная.
Натан
Злотников
Завидев
нас, Малыш поднимает хвост трубой и начинает ходить
кругами, Мартюня же стремиться забраться на руки хозяйке
и не слезать вечность. Однажды Малыш, обрадованный
встречей, притащил на кухню дохлого мышонка и положил
перед нашими глазами, словно говоря: «Не такой я уже и
старый, чтобы не поймать для вас чего-нибудь съестного».
Но, если честно, реакция его уже не та и птичку словить
играючи коготком, как он проделывал это раньше, ему уже
не по силам. Вообще-то я как объект любви интересую их
мало, и мои многолетние заигрывания ни к чему не привели
— коты меня не любят. За что, спрашиваю я вас с обидой?
Разве не я принимал роды у кошки, когда мы оба дрожали
от страха? Разве не я возил Мартюню на рентген, испортив
себе выходной? Сколько ночей я проспал крючком из-за
того, что Малыш разлегся посреди кровати и трогать его
не сметь?
Звери
безмерно любят хозяйку. Как верные псы, коты
сопровождают хозяйку везде, куда бы она ни шла и спят с
ней. Делать нечего, мне пришлось смириться — кошачью
любовь за коврижки не купишь. Да, Малыш перестал пить
ладожскую воду и не сойдет со стола, где обычно стоят
ведра, пока не привезут воды из поселкового колодца. Он
будет долго принюхиваться, требовать открыть крышку бака
и лишь потом, убедившись, что вода стоящая, будет
хлебать и хлебать привозную жидкость, делая короткие
перерывы на отдых. А я перестал купаться на ладожском
мелководье: теперь прямо в воду на пляже спускают черные
сточные воды, но люди не обращают внимания и продолжают
получать удовольствие от водных процедур.
Пришла, страшней любой беды,
на
Ладогу беда.
Мне
чистой ладожской воды
Не
выпить никогда.
У
времени на поводу,
Среди никчемных дел,
Я
эту страшную беду
Позорно проглядел.
Я
дал дорогу той беде,
Не
удержал беды.
И
мир, живущий на воде,
Остался без воды.
Стою
как столб перед бедой
У
горьких дум в кругу
Над
этой мертвою водой
На
мертвом берегу.
Еще
висит на волоске
Живая жизни быль.
И
Совесть стынет на песке,
Как
высохшая пыль.
Михаил
Дудин
… Машина
медленно поползла домой по колдобинам. Еще минуту мы
видим в зеркало высовывающиеся из травы четыре кошачьих
уха, но дорога приказывает глядеть вперед.
И целую
неделю мы вчетвером будем скучать друг о друге в
ожидании субботней встречи.
СИАМСКИЙ
КОТ
Нездешний кот с роскошными глазами,
как
богдыхан, на перовых подушках
роскошно возвышался надо всем…
Глаза его, от солнца голубые,
светились неподдельным равнодушьем,
и
нервный хвост, как щупальца, дрожал.
А в
сумерки глаза его менялись,
приобретали красноватый отсвет
и
вдруг напоминали почему-то
глаза мне незнакомых марсиан.
Ведь
марсиан на свете больше нет.
Доказано, что Марс необитаем.
Но
кот об этом, видимо, не знал…
И он
зевал и жмурился лукаво,
в
усах скрывая явную усмешку
над
всем ученым и почтенным миром…
Он
улицу совсем не посещал
и
наблюдал за птицами с балкона…
Но
как-то летом в темном саквояже
был
увезен на дачу этот кот…
Он
долго озирался на деревья.
Он
жадно нюхал каждую травинку.
От
этого глаза, как светофоры,
меняли цвет почти ежеминутно.
И от
всего, что с ним произошло,
он
жалобно, надсадно замяукал.
И в
тот же миг соседский серый кот
откликнулся нежданному пришельцу.
И
вот беседа потекла в ночи
дуэтом плавным. Видимо, был найден
тот
важный, общий и необходимый
язык
природы.
С
этих самых пор нездешний кот
мне
кажется обычным.
Владимир
Шленский †1981
Из
литературы мы знаем множество случаев самопожертвования
людей ради своей любви — Тристан и Изольда, Ромео и
Джульетта, Данте и Беатриче…
Теперь не умирают от любви —
Насмешливая, трезвая эпоха.
Лишь
падает гемоглобин в крови,
Лишь
без причины человеку плохо.
Лишь
сердце что-то барахлит ночами.
Но
«неотложку», мама, не зови,
Врачи пожмут безпомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви»…
Юлия
Друнина †1991
О любви
животных не говорится вовсе или люди сводят любовь
братьев наших меньших к процессу спаривания. Прижилась в
народе мысль о том, что если погибает лебедь-самка, то
лебедь-самец бросается вниз и рабивается насмерть. Есть
еще выражение: «Воркуют, как влюбленные голубки».
Каждый
день я прохожу на работу соседним двором и вижу добротно
сработанную голубятню. Застряла в ком-то страсть к
удивительным птицам. В моей детской Москве все
пространство вокруг бараков было застроено голубятнями,
и мы, мелочь пузатая, часто с восхищением наблюдали,
как, стоя на крыше голубятни, парень с шестом и
привязанной к нему тряпкой гонял с залихватским свистом
свою стаю высоко в небе, как возвращались усталые домой.
Потом мы с раскрытыми ртами слушали рассказы парней,
какими качествами обладают разные голубиные породы,
какие птицы какие кульбиты в небе способны выделывать в
воздухе.
Подари мне, мальчишка, голубя,
Не
как символ, а просто так.
Поднимусь я, закинув голову,
Вверх по лестнице на чердак.
Посвищу я в два пальца весело
На
ветру, в слуховом окне.
Мне
ответят твои ровесники
И
рукою помашут мне.
Я
укрою его от холода,
На
руках подержу его.
На
минуту вернется молодость
И
забытое озорство.
Мне
завидно, как, вскинув голову,
Ты
взбираешься на чердак.
Подари мне, мальчишка, голубя,
Не
как символ, а просто так.
Надежда
Полякова, СПб
В столице
существовал огромный голубиный рынок. Сами голубятни
напоминали крепости после сражения: голубей воровали,
они стоили денег, а некоторые породы — денег больших,
поэтому для укрепления голубятни владельцы использовали
любой подручный материал — старую фанеру, доски, куски
обшивки самолетов, благо Центральный аэродром был за
забором. Рассказывали голубятники и о специально
обученных птицах, способных увести стаю к другому
хозяину. Цинично рассказывали о голубиной преданности и
любви до гроба. Конечно, тогда я был слишком мал, чтобы
мой впитывающий все подряд умишко осознал слово
«преданность» и «любовь», но взрослея, я понял, что это
не пустые слова. Из-за безчисленных переездов я так и не
стал голубятником, но с годами интерес к жизни животных
становится у меня сильнее. Не все, оказывается, так
просто в животном мире и далеко не все поступки зверей,
птиц и даже насекомых всезнающая наука может объяснить
инстинктом. Иногда мне кажется, что животные способны
любить сильнее людей. Да вы и сами об этом знаете…
ДИКАРЬ
А
каких голубей мы держали:
«Туляков», «вертунов», «почтарей».
Высь
кроили крылами-ножами
Птицы самых отборных кровей!
На
обедах рубли сэкономив
Втихомолку от мамок своих,
Покупали хохлатых, бантовых,
Мохнолапых и всяких других.
А
напротив резных голубятен,
За
разбитым чердачным окном,
Жил
дикарь — длинноносый, как дятел,
Без
бантов и с облезлым хвостом.
И,
от наших кормушек гонимый,
Безпризорник, бродяга, плебей,
Коротал он и лето и зиму
С
чернокрылой подругой своей.
Безпородному вслед мы свистали,
Только он, нашу злость распаля,
Налетал вдруг и сманивал стаи
За
чужие сады и поля.
Но
однажды сосед деловито —
Наконец-то дошла, мол. рука —
Вместе с форточкой, ветром разбитой,
Застеклили и окно чердака.
…Третьи сутки — не много. не мало —
Бил
крылами дикарь о стекло;
Там
в чердачной пыли умирала
И
звала голубица его.
И
вдруг взмыл убывающей точкой
Ввысь, где паводком небо текло,
Разогнался, сложился комочком
И
ударил с размаха в стекло…
Далеко за плечами то утро.
Повзрослели мы, стали грубей,
Только с той поры почему-то
Не
держу дорогих голубей.
Анатолий
Пшеничный |
