ГЛАВНАЯ           ФОТОГАЛЕРЕЯ           ГАЗЕТА"ПРАВОСЛАВНЫЙ СПб"           ГОСТЕВАЯ КНИГА

 На милость дня. Былинки

Громкая музыка – бедствие века

После давнего раздора со старшим братом намедни был короткий телефонный звонок; поговорили ни о чем, и я остался в недоумении: помирила нас жизнь или нет? С одной стороны – батюшкино благословение, с другой – родная кровь, хотя как братья мы так и не состоялись. А мне скоро 58 (если читаете эти строки, под 60, а брату на днях – он на восемь лет меня старше – 14 сентября 66 стукнет). Надо бы мириться скорее: а как один из нас в могилу ляжет без братского напутствия и молитвы? «Три у Будраса сына, три лихие литвина», - напевал отец в хорошем расположении. Написал в Москву коротенькое письмо, смысл которого: сам прощаю и ты прости. Много в нас близких черт, а самой близости нет. А теперь уже и не будет; но жить надо в мире. Слышал, многие семьи страдают от разобщенности. Ну что, по рукам? – по рукам! Вот и славно. С днем рождения тебя, Эдуард Григорьевич!

Мой старший брат меня сильнее,

Мой старший брат меня умнее,

Мой старший брат меня добрее,

Решительнее и храбрее!

 

Меня он в драке подомнет,

На свадьбе ночью перепьет,

И на реке меня обловит,

И первый душу мне откроет.

 

На сто моих боровиков

Сто пятьдесят в его корзине,

Сто пятьдесят моих шагов

Покроет сотнею в долине.

 

Ну и чему, чему ж я рад,

Честолюбивый и ранимый?

Но ведь приехал брат любимый,

Непобедимый старший брат.

Фазиль Искандер

Хорошо помню, как в десятом классе, в середине шестидесятых, я выскулил у родителей денег на свой первый магнитофон – «Днiпро-11», а стоил он по тем временам немало – 145 рублей, при средней зарплате в 120. Представьте себе стационарный радиоприемник с зеленым глазком индикатора, только вместо всяких радиоручек настройки на верхней панели крутились две бобины с пленкой длиной 350 метров, на которую с помощью микрофона можно было записать минут 20 музыки. И техника, и пленка были тогда столь несовершенны, что выходили из строя постоянно. Особенно досаждала пленка. Врубаешь там на всю громкость «Буги-вуги», или Элвиса Пресли, или Биттлз, или Чака Бэрри, или Рэй Чарльза, а бобины уже бешено крутятся в разные стороны – порвалась пленка. Приходилось склеивать ее безсчетное число раз ацетоном, и при воспроизведении, особенно друзьям, ты находишься в постоянном напряжении – в каком месте случится растакой-то разрыв? О качестве звука лучше не говорить: разобрать можно было лишь отдельные слова. Да что нам было до слов! Это был рок! Это была запрещенная молодежная музыка, и мы отдавали последние гроши, чтобы переписать нечто новенькое. И конечно, я врубал свой «Днепр» на полную мощность и выставлял поближе к окну. До сих пор для меня загадка, с какой целью я это делал. Наверное, это был особый вид гордыни – слышите, какая у меня музыка! Но то ли соседи тогда обладали большим терпением, то ли милиция была построже, но скандалов по поводу громкой музыки припомнить не могу. Да и динамики мага от малейшего завышения звука сразу начинали хрипеть. А происходило звуковое действо днем, после уроков, когда взрослые были на работе.

С годами я утратил интерес не только к рок-музыке, но к музыке вообще, не считая церковного хора на службах. Я стал избегать, где возможно, громкого шума, ругался с соседями, писал жалобы, пока, наконец, Господь не сжалился надо мной и поселил, как вы знаете,  на Черной речке в тихой квартире с тихим уютным двором. Первое время я не верил чуду и ждал подвоха, но вот уже шестой год пошел, а тишина продолжает окутывать мое нервное существо.

Многое изменилось за эти годы; шума в стране прибавилось так, что приборы зашкаливает. Куда там допотопным «Днепрам» или «Яузам» до супераппаратуры, способной децибелами самолеты сбивать. В одном огромном дворе внутри «ракушки» по ночам орал сигнализацией старый «Москвич». Доведенные до крайности, люди сделали из машины лепешку.

Над головою вновь затопали

То под гармонь, то под баян.

А это значит - снова хлопнули –

Кто рюмку, ну а кто стакан.

Вновь штукатурка осыпается…

Когда же верхний мой этаж,

В какое время отсыпается?

Ответа точного не дашь…

Ждешь воскресенья, словно каторги.

И день получки – судный день.

Да хоть бы надевали катанки,

Коль им всю ночь плясать не лень!

Опять всю ночку не прилягу я

Под этой шумною толпой.

И хочется бежать бродягою

Звериной узкою тропой!

Сергей Чухин, Вологда, ум.1982

Совсем свежий пример: в Северодвинске молодой сосед любил включать на полную мощь музыку по ночам. Несмотря на предупреждения и неоднократные побои, меломан упорно продолжал развлекаться. Доведенный до отчаяния сосед забил его сковородкой до смерти. Убийца отрезал жертве уши и выбросил из окна всю музыкальную аппаратуру. Мне очень жаль человека, сидящего сейчас под стражей. Скажу больше, я не стал бы наказывать его слишком строго; существует пытка, проверенная на людях: через 17 суток без сна человек обычно сходит с ума! Слышу возражения законопослушных граждан: если каждый из нас возьмет в руку сковородку… А знаете ли вы, что милиция по нынешним законам может оштрафовать ночного хулигана лишь на 50 рублей? Вам здорово повезло на соседей…

У меня есть очень выгодное предложение к деловым людям, имеющим отношение к выпуску разного рода разного рода воспроизводящей аудио- и видеопродукции. Даже не сомневаюсь, что его ждет огромный коммерческий успех, ибо люди нуждаются в ней особо. Я предлагаю выпускать кассеты и диски с записью тишины; к примеру, диск под названием «Лесная тишина» со скрипом старых деревьев или комариным писком или «На берегу Ладоги» - пусть со вздохами ветра и шопота луговой травы; можно услышать далекий вскрик паровоза где-то за лесом, крик чаек, шелест прибоя, тихий звук мотора рыбацкой лодки, даже веселые крики мальчишек не смогут нарушить плотной тишины Озера. А если рисковать до конца, то можно записать тишину комнаты, когда ты один и думаешь о своем; только привычное биение сердца придает твоей тишине свой ритм… А диски сейчас стали емкими – и целых три часа вы обладаете ценным богатством тишины. Тогда и мысли текут плавно и хорошо, да и сама жизнь не кажется такой тяжелой. Вы только купите диск с названием «Тишина».

Правда, для его прослушивания необходимо одно обязательное условие – соблюдение тишины вокруг.

Угрюмый сумрак разметал

Лучи от лунного плафона.

Я слышу грубый рок-металл

Из твоего магнитофона.

 

«Какой ужасный, жуткий всхлип!

Мы это сроду не слыхали…»

А в старом сквере стаи лип,

Качаясь, грустно завздыхали.

 

Я чую в липовом бреду

Неясный, странный знак тревоги.

Я чую черную беду,

Не так ли всхлипывают волки,

 

Когда поверженный олень

Глазами, полными испуга,

Последний раз в кромешной мгле

Заката видит красный уголь?

 

И в этот миг, когда – убей! –

Преодолеть не в силах страха,

Взорвется трелью соловей,

Как свет, родившийся из праха!

Я тем живу, что на земле

Всегда находится такое,

Что может петь в кромешной мгле,

Не зная страха и покоя…

Александр Олин

«Природа никогда не создает шума. Она учит человека величию в тишине. Молчит солнце. Беззвучно разворачивается перед нами звездное небо… Самое великое в природе, что определяет и решает как таковую нашу судьбу, происходит безшумно…

А человек шумит. Он шумит спозаранку и допоздна, преднамеренно и непреднамеренно, работая и развлекаясь. Так и хочется сказать, что шум составляет «привилегию» человека в мире, потому что все, что природа дает нашему слуху, это таинственный и многозначительный звук, а не назойливый и пустой шум.

Какая в мире музыка,

Когда шумит тайга.

Какая в мире музыка,

Когда свистит пурга.

Какая в мире музыка,

Когда гремит гроза.

Какая в мире музыка,

Когда звеним лоза.

Какая в мире музыка,

Когда бурлит волна.

Какая в мире музыка –

Когда в нем тишина…

Владимир Молчанов, Белгород

«… Где нет тишины, там нет покоя; где шумит ничтожное, там смолкает Вечное; где суетится черт, там не услышишь пения ангелов. Сад Божий цветет в тишине… От этого бедствия я не знаю утешения. Есть только одно: побороть шум».****** И.А.Ильин

«Удали от Меня шум песен твоих, ибо звуков гуслей твоих Я не буду слушать» (Ам.5,23).

Громкая музыка – бедствие века,

Общедоступна и этим сильна.

Нет уголка, закоулка, отсека,

Где бы тебя не настигла она.

 

Реет в эфире, по проводу мчится,

Камень способна собой расколоть.

Уши заткнешь – а она просочится

Прямо сквозь кожу, сквозь кровь

                                                           и сквозь плоть.

 

Всюду проникнет, протиснется боком

В душу и в мозг: не уйдешь, дорогой!

Вдруг замечаешь, как сам ненароком

Такт под столом отбиваешь ногой.

 

Илья Фоняков, СПб