|
На
милость дня. Былинки
Объяснить людям, что
такое поэзия, невозможно. Несколько раз газета писала о
различии между настоящими стихами и графоманством. Но
люди продолжают нести, присылать, читать по телефону
свои творения. Я не литературный редактор, да и
должности такой в крохотной редакции не положено,
поэтому, просмотрев несколько строф, обычно возвращаю их
обладателю.
— Но вы же ничего не
прочитали? — удивляется посетитель. — Вот у меня хорошее
стихотворение, и вот. А вы до них даже не добрались…
Поспели вишневые грозы,
Когда я друзей провожал,
И
плакали соком березы,
Когда я их ветки ломал.
Когда я хрусталь разбиваю,
На
сердце таится тоска,
Во
сне я себя вспоминаю,
А в
жизни моей пустота.
Уходят друзья и родные
Из
жизни моей навсегда,
Лишь
ветер осину разбудит,
В
саду дорогом у меня…
В других редакциях,
наверное, поступают иначе: успокаивают, обещают,
советуют читать классиков, походить на занятия и уже
потом приносить новые вирши. Боюсь, что это неверные
советы — свет поэзии пробивается даже в несовершенных
пока стихах.
Мне подарили
500-страничную книгу на прекрасной бумаге тиражом 3000
экземпляров с дарственной надписью, с изображением икон,
научных приборов, картин Ильи Глазунова. В ней ученым
«исследуются общие черты квантованных систем и
организаций через Проблему Выбора человеком своей цели,
своего Пути Прави» — одним словом, «автор анализирует
сущность целеустремленного движения квантованных систем
посредством открытого им Закона Выбора, как принципа
Экстремального Кванта Действия». Вы поняли что-нибудь?
Все бы ничего, но книга сплошь состоит из стихов и
формул! Беру наугад:
Три времени, три
стрелы, о читатель.
Три времени летят
сквозь сень веков.
Познал их суть
дотошный мой искатель,
Освободив от суетных
оков.
Время первое —
история сама
В смутах разных,
битвах, лишениях.
Время второе —
поэзия, она
Есть страдание в
откровениях.
И время третье —
великий Божий глас!
Новый завет — Божье
учение.
К нему мы обращаемся
всякий раз,
Когда беда, в душе
сомнение…
Не трогал бы уважаемый
автор ни Бога, ни поэзию, в которой он ничего не
смыслит. Так же, как и издательский дом «Сентябрь»,
выпускающий подобную галиматью.
Поэзия — дар Божий, не
устаю повторять я, а Господь Своими дарами
разбрасываться не любит. Ну охолодите свой ум,
постарайтесь непредвзято подойти к вымученному вами
стихотворению, сравните ваши рифмы и рифмы известных
поэтов, возьмитесь за теорию стихосложения. Вас школа
чему-нибудь научила, в конце концов?! Но есть еще одно,
главное правило — если можешь не писать — не пиши. Не
мучайте вы редакторов и литсотрудников попусту. Более
того, я уверен, что публикация плохого стихотворения
наделает в будущем автору множество бед: он уверится в
своем несуществующем таланте. И будет кропать и кропать
до изнеможения. Пока правда об отсутствии способности не
откроется сама или, что хуже, через кого-то другого. А
это еще больнее…
ТЩЕСЛАВИЕ
В газетах мелькают
Плохие стихи
стариков,
Когда-то
прославившихся стихами.
Не их я жалею и не
простаков,
Благоговеющих перед
именами.
Не будем скупиться:
Бумаги не жаль,
например,
Труда заводных
восхвалителей тоже.
Грустней, что во
множестве жизненных сфер
И деды и дети бывают
на этих похожи.
Иначе к чему б я
О бедных стихах
говорил?
Возможно, и сам
нагрешу стариком многолетним…
Мне жаль, что из
движущих нашими душами сил
Тщеславие нас
покидает последним.
Александр Решетов |
