На милость дня. Былинки

Зарубежье ближнее, сердцу милый дом. И весной над крышами аиста гнездо. Мне, как птицам, хочется без границы жить и по милой рощице с песнями ходить. Инна Трубочкина. Долгоногий аист пристально всматривается в необъятную зелень травы. Да что он там может высмотреть? — удивляемся мы. Но вдруг — мгновенный кивок маленькой головки с длиннющим клювом — и молодой лягушонок уже никогда не станет взрослым. Так и бродил бы убийца земноводных по безкрайнему монастырскому полю, но, заметив, что за ним наблюдают, играючи взял высоту, нехотя взмахивая огромными крыльями. Его гнездо неподалеку, на вершине телеграфного столба; и каким образом держится на ветрах это немалое сооружение, одному Богу известно.

Вершина лета, ароматы цветов смешиваются в неповторимый запах апофеоза жизни, но уже спадают первые желтые листики на вычищенные дорожки монастырского кладбища, на любовно ухоженные одинаковые могилки почивших сестер, покрытых ковриками бархоток, мха и других растений, названия которых я не знаю, но высшим счастьем почел бы лечь где-нибудь пусть в сторонке, но рядом. Вьется лесная тропинка дальше, к святому источнику Божией Матери, а места высокие, солнечные, одним словом, грибные места. По привычке выглядываю грибные шляпки. Да вот же они — большая семейка маслят нашла приют возле самой дорожки — от крохотных, с ноготок, родившихся нынешней ночью, до крупных, с блестящей пленочкой-защитой от жаркого солнца. Идущие на источник паломники осторожно огибают семейство стороной.

А уже внизу, трижды обойдя с молитвой часовню Божией Матери, направляешься в купальню, дабы смыть с себя, по милости Богородицы, накопившиеся грехи. Несколько ступенек вглубь — и собравшись с духом, трижды окунаешься с головой в холодную воду. Выйдя из воды, с изумлением замечаешь, как пылает твое тело и как скоро вода высыхает на тебе. Омытая душа поет от радости, и так становится хорошо, что передать невозможно: надо самому испытать. Благодарю Тебя, Матерь Божия, что допустила окунуться в Своем источнике.

Входишь в ворота Обители — и попадаешь в настоящий земной рай. Много труда положили насельницы, чтобы в каждом уголочке росли цветы, плодоносил монастырский сад, а трудолюбивые пчелки без устали несли свой взяток в монастырские ульи. Мед в Пюхтице необыкновенный не только по вкусу, но и по своим лечебным свойствам. И удивительная тишина вокруг, о которой я уже пытался написать.

Только портят настроение безчисленные эстонские, немецкие и прочие туристы своим расхристанным видом: в шортах, руки в карманах, девицы… девиц описывать не буду — сами знаете. И ведь не просто гуляют, но походя заглядывают в храм, делают множество фотографий себя на фоне собора, громко глаголят о своем и, наконец, удаляются в свой комфортабельный автобус поглядеть на очередные достопримечательности Эстонии.

Наша маленькая паломническая группа подгадала как раз к началу субботней всенощной. Но что случилось со мной? Я так ждал этой поездки, рвался в Пюхтицу, но на службе заныла каждая клеточка тела, ноги не хотели держать и подгибались, очень захотелось спать и вообще ожиданного праздника в душе как ни бывало. Но все же я заставил себя исповедоваться и получить разрешение на завтрашнее Причастие.

Храм невелик. Шаги легки

У исповедника к Причастью.

Но ты попробуй, сбереги

Той чистоты небесной счастье!

Когда ты светел и готов

Святого Таинства коснуться,

Как трудно несколько шагов

Пройти в толпе, и не споткнуться.

Ярослав Васильев

После воскресной службы почувствовал себя лучше, но все одно не так, как хотелось бы. Наверное, Господь смирял мою непослушливую душу. Зато на третий день уже и служба закончилась, и уборка началась, а все никак не вырваться было из облачившей тебя благодати. Спасибо, Игумения Обители, Матерь Божия! Даст Бог, приеду еще поклониться Твоим Пречистым ножкам.

В будний день сестер в монастыре мало — все на послушаниях, а летняя страда короткая. Пора и нам возвращаться домой, к своей повседневности, зная, что всегда найдем и покров, и утешение в Пюхтицкой Обители любви.

… Из окна автобуса было видно, как пара аистов высоко-высоко парила над монастырскими стенами…

ДОБРО И ЗЛО

Два мира властвуют от века,

Два равноправных бытия:

Один объемлет человека,

Другой — душа и мысль моя.

И как в росинке чуть заметной

Весь солнца лик ты узнаешь,

Так слитно в глубине заветной

Все мирозданье ты найдешь.

Не лжива юная отвага:

Согнись над роковым трудом —

И мир свои раскроет блага;

Но быть не мысли Божеством.

И даже в час отдохновенья,

Подъемля потное чело,

Не бойся горького сравненья

И различай добро и зло.

Но если на крылах гордыни

Познать дерзаешь ты, как Бог,

Не заноси же в мир святыни

Своих невольничьих тревог.

Пари всезрящий и всесильный,

И с незапамятных высот

Добро и зло, как прах могильный,

В людские толпы отпадет.